Кили кивнула.
– А если она испачкает пол?
– Мерлин – хорошо воспитанная кобыла и никогда не позволит себе подобной низости, – заверила его Кили. – Кроме того, этот обряд очень важен для благополучия нашей семейной жизни.
Ричард был категорически против того, чтобы впускать проклятую лошадь в свой дом, но он не собирался весь день спорить на эту тему с молодой женой.
– Сегодня во второй половине дня состоится свадьба твоего отца и графини Чеширской, – напомнил он Кили. – У нас нет времени, чтобы съездить в дом Деверо. Надеюсь, этот почтенный обряд можно совершить несколько позже?
– Наверное, – ответила Кили голосом, в котором звучало сомнение, и нахмурилась.
Выпустив ее из объятий, Ричард протянул ей руку.
– Давай вернемся в постель.
Взгляд Кили скользнул по телу мужа и остановился на его отдыхавшем достоинстве. Дотронувшись до него, Кили заметила:
– На его кончике мушка… ой!
От легкого прикосновения ее пальцев жезл напрягся и стал твердеть.
– Неужели он живет собственной жизнью? – удивилась Кили.
– Нет, этот парень ничего не делает без моего ведома и одобрения, – ответил Ричард. – А то, что ты видишь на его кончике, – это веснушки, дорогая моя. Мушки бывают у леди, а у джентльменов – просто симпатичные веснушки.
Подхватив Кили на руки, Ричард понес ее через комнату к кровати. Бесцеремонно бросив жену на постель, он со сладострастным стоном упал сверху.
Кили и Ричард провели в постели все утро и часть дня, нежась в солнечных лучах своей страсти и вдыхая ласковый ветерок наслаждений.
– Ты готова? – спросил Ричард, входя в спальню. – Мы опаздываем.
Услышав его голос, Кили, стоявшая у окна спиной к комнате, повернулась и застыла, видя, с каким восхищением смотрит на нее Ричард.
Граф, на губах которого играла довольная улыбка, окинул жену с головы до ног оценивающим взглядом. Видя, каким восторгом сияют его глаза, Кили, одетая в платье из фиолетового бархата, которое очень шло ей, чувствовала себя настоящей принцессой. Ее наряд дополняли кулон в форме головы дракона на золотой цепочке, брошка с нигеллами из драгоценных камней и кольца, которые подарил ей граф.
– Ну как я выгляжу? – спросила Кили и закружилась перед мужем.
Ричард подошел к жене и галантно склонился над ее рукой.
– Думаю, что красивее тебя нет женщины во всем христианском мире, – сказал он.
Когда они вышли из комнаты, Кили, бросив взгляд на мужа, спросила:
– Почему ты всегда носишь черное? Ведь это цвет скорби.
– Никогда никому не говори о том, что я тебе сейчас скажу, – промолвил Ричард таким тоном, как будто хотел доверить Кили какую-то тайну. – Черный – единственный цвет, который идет и к моим зеленым глазам, и к моим рыжим волосам.