Задув свечу, Кили поднялась на ноги и, подойдя к западной части окружности, взяла с пола один агат, размыкая магический круг. Бросив взгляд на кровать, она оцепенела.
Ричард лежал на боку и наблюдал за ней.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он сонным голосом.
– Прекрасно.
– Мне кажется очень странным то, что приступы тошноты бывают у тебя только в воскресенье утром, когда мы начинаем собираться на богослужение в часовню, – промолвил Ричард с улыбкой.
Кили проигнорировала его проницательное наблюдение. Собрав магические камни, она убрала их в кожаный мешочек, а затем, сняв ритуальное одеяние, подошла к кровати. Ричард откинул одеяло, приглашая жену сесть рядом, и Кили скользнула к нему в постель. Он обнял ее, и она положила голову ему на грудь.
– Ты совершала языческий ритуал, дорогая моя, – сказал Ричард, поглаживая большим пальцем шелковистую щеку Кили. – Спасибо за то, что помянула меня в своих молитвах.
– Всегда к твоим услугам, – ответила Кили, а потом грустно добавила: – Вообще-то совершать ритуалы в помещении, а не под открытым небом не в моем духе.
Ричард усмехнулся и зевнул.
– Еще очень рано, – промолвил он. – Давай немного поспим.
Закрыв глаза, Кили прижалась всем телом к мужу. В его объятиях ей было уютно и спокойно. В комнате некоторое время царила полная тишина.
– Ричард!
– Да, дорогая?
– Когда ты собираешься воспользоваться ритуальным одеянием, которое я для тебя сшила?
– Скорее всего тогда, когда ты дочитаешь «Жития святых».
– Но я еще даже не начала читать эту книгу.
– Я знаю…
Когда на дворе стояла ненастная погода, придворные коротали время за картами, гаданием или теннисом. Перед обедом Ричард вышел из спальни, чтобы разыскать герцога Ладлоу, который пригласил его сыграть по-крупному в одну из азартных игр.
Кили не хотела в этот день предаваться обычным развлечениям. Она сидела в своей комнате у камина и шила одежду для новорожденного. Время от времени Кили откидывалась на спинку кресла и, следя взглядом за завораживающей игрой пламени, пыталась представить, какой будет их с Ричардом дочь. Рыжеволосой и зеленоглазой, как отец, или черноволосой красавицей с фиалковыми глазами, унаследованными от матери? А может быть, рыжеволосой с фиалковыми глазами? Или черноволосой с зелеными?
Внезапно раздался стук в дверь, а потом послышался голос Одо, выведший Кили из задумчивости.
– Ты здесь, малышка?
– Входи, кузен! – позвала Кили.
Дверь распахнулась, и в комнату ввалились Одо, Хью, Мэй и Джун. Все четверо, широко улыбаясь, остановились возле порога.
– Сегодня сочельник, – напомнил Одо.