– Вы говорите так, как будто речь идет о развлечении. Кроме того, сегодня только графы могут целовать дуб.
– Я предпочел бы поцеловать вас.
– А я предпочитаю, чтобы вы этого не делали, – решительно сказала Кили и уперлась рукой ему в грудь. – Кроме того, мне не нужна камеристка, а вы прислали мне сразу двух.
– У графини Бэзилдон должна быть камеристка, – заявил Ричард. – Но я искренне люблю Мэй и Джун и не могу предложить место одной из них, а другой отказать. Поэтому ради мира в семье согласитесь на то, чтобы принять в услужение обеих.
Кили кивнула. Ей нравилось, что Ричард внимателен к своим близким, но выражение ее лица оставалось удрученным.
– Вы совершили трагическую ошибку, милорд, – сказала она грустно. – Этот брак принесет нам одни несчастья.
– Почему вы так думаете? – спросил Ричард.
– Я это знаю, – ответила Кили, не сводя умоляющего взгляда фиалковых глаз с графа. Ей очень хотелось, чтобы он понял ее. – Неужели вы не заметили, что я отличаюсь от других женщин?
– Заметил, – сказал Ричард и, взяв ее голову в свои ладони, склонился к ее лицу. – Я ничего не желаю знать о других женщинах, они мне безразличны.
Его дыхание обжигало ее. Кили затрепетала. Ей казалось, что Ричард слышит, как громко стучит ее сердце.
Святые камни друидов! Разве сможет она жить рядом с ним, испытывая такой накал чувств? Нет, она погибнет, сгорев в огне неистового волнения, которое охватывает ее в присутствии графа.
– У меня… у меня есть тайна, – промолвила Кили, думая, что это отпугнет Ричарда. – И я не могу открыть ее вам.
– У вас есть страшная тайна? – спросил Ричард, поддразнивая Кили, и провел пальцем по ее шелковистой щеке. – Красавица моя, у вас чистое сердце, и я читаю в нем все ваши мысли и чувства как в открытой книге. Кроме того, я без ума от ваших иссиня-черных волос и фиалковых глаз.
– В таком случае женитесь на его сиятельстве, – заявила Кили, расстроенная тем, что граф все обращает в шутку.
Ну почему он такой самонадеянный и не хочет слушать ее предостережений? Будучи опытным светским человеком, граф, казалось бы, должен был понимать, что внешность порой бывает обманчива.
Внезапно острая боль пронзила сердце Кили. Это была вспышка ревности, до того незнакомого ей чувства. Прищурив глаза, она спросила Ричарда:
– А до знакомства со мной по кому вы сходили с ума?
Ричард усмехнулся:
– По блондинкам, брюнеткам и рыжеволосым красавицам.
– Так я и думала, – сказала Кили. – Вы, милорд, похоже, прежде всего без ума от самого себя.
Ричард поморщился, недовольный резкими нотками, прозвучавшими в голосе Кили.