Руфь глядела на него, поражаясь нелепости его слов. Она даже не стала говорить, что у нее нет для него никаких денег. Фил вернулся к еде и поднял голову, только когда она встала, собираясь уходить.
– Фил, не думаю, что сумею что-то сделать для своей защиты…
Тот поднялся из-за стола.
– Разумеется, не сумеешь. Абсолютно ничего.
– Зато Джек – совсем другой человек, – сказала она и повернулась к дверям. Он отрывисто засмеялся, бросил на стол салфетку, вышел следом на палубу.
– Он другой, это точно. Узнаешь, какой он, когда останется без цента в кармане. Быстро тебя забудет. Да и правильно – нельзя вести себя, как дешевка, и рассчитывать на мужское уважение.
На миг глаза ей застлала красная пелена, в эту секунду она готова была повернуться и броситься на него, но вспышка гнева быстро прошла, Руфь, не оглядываясь, быстро дошла до трапа. На палубе, поблизости, работало несколько человек, однако Руфь никого вокруг не замечала. За спиной раздался голос Фила:
– Если уедешь, то тебе, по крайней мере, не придется краснеть, когда весь Сан-Франциско начнет показывать на вас пальцем.
Она обернулась.
– Как я только могла считать тебя порядочным, достойным человеком. Фил? Ты – лжец, ты хуже, чем лжец.
Она сбежала по ступенькам с такой легкостью, будто делала это с детства, и даже не вспомнила о своей боязни.
Руфь села в такси и, по дороге в отель, размышляла о постигшей ее неудаче. Как глупо она себя вела! Пыталась уговорить его, взывая к рассудку, хотя теперь ей было совершенно ясно, что Фил действует и рассуждает вне всякой логики. Похоже, гнев и жажда мести лишили его здравого смысла. А она действительно вела себя не лучшим образом, правда совсем не в том смысле, какой имел в виду Фил.
Руфь думала, что после такого разговора она должна была почувствовать себя униженной, но вместо этого ощущала только одну ярость.
Она как раз закончила переодеваться у себя в номере, когда в дверь постучали.
Она осведомилась, кто там; из-за дверей послышался тихий и спокойный ответ:
– Джек.
Руфь решила, что может принять его, оставаясь в халате, и открыла дверь. Она улыбнулась, хотя и с некоторым усилием. Выражение его лица, когда он вошел в комнату, было, как всегда, спокойным и безмятежным.
Она провела его к дивану у окна, извинилась за свой вид, оправдываясь тем, что недавно вернулась домой. Он кивнул, устроился на диване, скрестив свои длинные ноги.
– Подозреваю, что тебе не очень-то хочется рассказывать мне, почему мы не встретились за завтраком.
Она покачала головой и, чтобы заставить его сменить тему, спросила: