— Неужто мы так боялись потерять свою маленькую Соню? — ворковала она. — Значит, мы все-таки любим нашу маленькую Соню?
— Глупышка! Как будто ты этого не знаешь.
— А что, если б меня убили?
— Запрещаю тебе даже говорить об этом! О ужас! Что бы со мной было без моей дорогой крошки?
Мишель и смешно и неприятно было видеть это унизительное слюнтяйство со стороны отца, и она не без иронии заметила:
— Надеюсь, я вам не помешала?
Оба с удивлением посмотрели на нее, и мэтр Парнак простодушно уверил дочь, что ее приход никого не потревожил.
— В таком случае, — резко возразила девушка, — меня смущают подобные неумеренные излияния чувств.
— Уж не ревнуете ли вы, Мишель? — рассмеялась Соня.
— Да нет, скорее, мне просто… гадко.
Нотариус вскочил.
— Мишель!
— Мне гораздо больше нравится, когда ты стоишь, папа, а не полозишь, как только что.
— Я не позволю тебе…
— Пощадите! — закатила глаза мадам. — Ваши крики для меня — пытка!
И она театральным жестом подняла руки к голове. Альбер тут же бросился с извинениями.
— Любовь моя, прости… прости меня, ради бога… — И, повернувшись к дочери, строго выговорил: — Видишь, что мы натворили! И все из-за тебя! Как только тебе не стыдно?
— Ах, папа! Бедный мой папа… Ну ладно, с супружескими нежностями покончено. Соня, может, вы все-таки объясните, что с вами произошло?
— Да-да, верно, расскажи нам, как это случилось, мой ангел? — подхватил Альбер.
— Я не знаю.
— Не знаешь?
— Нет. Я шла по газону и вдруг как будто камень, что-то тяжелое свалилось с крыши и прямо мне на голову. Удар! — и больше ничего не помню…
— Это ужасно, дорогая моя! Попадись мне только этот мерзавец…
— Успокойся, мой Мишук, я ведь еще жива…
Находившийся, видимо, на супружеской диете нотариус воспринял это как сигнал и бросился было обнимать жену, но, услышав голос дочери, вынужденно остановился.
— Что за странная манера: гулять по саду в ночной рубашке в одиннадцать часов ночи! — с издевкой заметила Мишель.
Соня слегка отстранила мужа и пристально посмотрела на недоброжелательницу.
— Что же здесь странного, милочка? Представьте себе, меня мучила страшная мигрень, никакие таблетки не помогали. Вот я и подумала, может, на воздухе станет легче. Это ведь так естественно.
— Ну конечно, моя маленькая, конечно! Ты только не волнуйся. Никто с тобой и не думает спорить… — заблеял обеспокоенный супруг.
— Однако мне показалось, что Мишель…
— Дорогая, прошу тебя, не обращай внимания! Мишель сегодня что-то не в духе, уж не знаю почему… Похоже, нынешние девушки все такие — нахальные и невыносимые.
— Может, и нахальные, зато верные! — резво вставила Мишель.