Князья же со своими воинами держали водяную дорогу. Близ реки Паченки князек Лабута осыпал стрелами казаков Ермака.
Ермак разбил и полонил Лабуту и в битве убил другого князька, по имени Печенег.
Трупы убитых атаман велел побросать в маленькое озеро.
Пошел дальше, назвав озерцо Поганым.
Вогульский князь Кошук покорился после первых выстрелов. В страхе он вынес все меха, какие нашлись у него в юртах.
Стояла удушливая жара, мга и гарь ползли по земле.
В Чандырском городке Ермак нашел шайтанщика, спросил его:
– Скажи, что станет со мной?
– Тебя никто не победит, – сказал шаман.
Ермак помолчал. Потом спросил тихо.
– А долго ль жив буду?
Шаман забил в бубен и с воем закружился. Он вертелся долго, исступленно, в страшной рогатой маске. Костяшки у его пояса звякали. На губах выступила пена. Он схватил нож и ударил себя ниже пупа, будто вспарывая живот, и тут служки связали его.
– Спрашивай! – сказали служки.
И снова спросил Ермак о сроке своей жизни.
Неживым голосом, закатив глаза, быстро заговорил шаман:
– Могучие медведи будут служить тебе. Никто не станет против тебя. Хана привяжешь к стремени. Дети и дети детей увидят седой твою голову. Ермак слушал, скучая, выкрики шамана, похожие на позвякивание костяшек.
Дети и дети детей… Где они? Вот лежит связанный человек и, пророчествуя, льстит и лжет новому русскому сибирскому хану, как льстил и лгал, верно, прежним татарским ханам, трясясь за свою жизнь. На губах его не просохла пена, его пришлось скрутить, чтобы он в исступлении не порешил себя, а он лежит и цепляется за свое гнилое ложе, чтобы отвратить смерть. Разве так страшна она? Разве так дорога жизнь?
Человек покосился глазом – веревки мешали ему повернуться – и вдруг сказал внятно:
– А через Камень, хотя и думаешь, не пойдешь. И дороги нет. А поворотишь, дойдя до Пелыма.
Горбясь, вышел Ермак из жилища шайтанщика.
Он ехал сюда затем, чтобы встретить рать Болховского на пороге, как гостеприимный хозяин. Только затем. Что ж иное могло побудить его свернуть в Тавду, в ту Тавду, мимо которой он проплыл два года назад?
Большими шагами он дошел до воды. И тотчас, по его знаку, взмахнули весла.
Ночи уже стали темными, когда казаки добрались до городка Табара. Там, на взгорье среди болот, Ермак круто оборвал путь; долго и тщательно собирал ясак. Время было позднее: самая пора положить конец пути.
Атаман сложил собранное в ладьи. И вдруг, не щадя людей, не давая им отдыха, поплыл, заспешил в Пелым.
Пелымское княжество укрывалось в лесах и топях; в нем росла вещая лиственница, которой приносили человеческие жертвы.