– И кто бы вы ни были, – истово, как молитву, сказал он над их могилой, – гости ли купцы, аль простые хрестьяне, – за все, пред господом и государем, воздам вашим мучителям.
Он не знал, что то была месть и кара атамана вольницы есаулу Чугую и казаку Бакаке.
– По коням, – негромко, сурово велел он стрельцам.
В рыбачьей деревеньке Мурашкин собрал жителей. "Были; куда делись – не ведаем", – сказали они о казаках.
– Никто не ведает? – повторил Мурашкин и оглядел толпу.
Тогда отозвалась женщина с круглым набеленным лицом и высокими черными бровями.
– Я скажу.
Мурашкин, по-стариковски мешкотно, опять слез с коня, подошел к ней, взял ее за руку.
– Звать тебя как?
– Клавдией.
– Открой, милая, бог видит, а за государем служба не пропадет.
– Не надо, я так… К Строгановым уплыли!
– Что говоришь? К Строгановым? Мыслимо ли? Прельстили тебя окаянные… Подумай!
Ласково, с добродушной грубоватостью он погладил ее белую пухлую руку.
– Красавица, – сказал Беретт и чмокнул губами.
– Не веришь, – метнулась женщина. – Лгу? Тут остались ихние. Я укажу: у них спроси!
В скрытом ущелье, указанном ею, из земляной ямы выволокли пятерых там таившихся. У одного были рваные ноздри.
– Ты вор? – спросил Мурашкин.
– Нет, – ответил Рваная Ноздря.
– Казак?
– Казак.
Казаков вздернули на дыбу.
– Молчи, Степанко, – корчась, хрипел Рваная Ноздря.
– О! – восторженно прошептал Беретт. – Он мольшит! Он знай: ex lingua stulta incommoda multa[14].
Так и не понял воевода, куда девались Ермак и его люди. Из окрестных жителей многие, верно, и сами не знали, несли чушь: ушел в Астрахань, побежал к ногаям, подался воевать с поляками.
И Мурашкин двинулся восвояси, уводя с собой в колодках пойманных казаков, захватив женщину Клавку и некоторых жителей тех двух убогих деревенек, что и столетия спустя еще прозывались Ермаковкой и Кольцовкой.
Но темной ночью один из колодников, который несколько суток до того не спал, когда спали другие, а перетирал, корчась от боли, цепи на своих искалеченных ногах, – сбил наконец эти цепи и ушел, шатаясь, черный, в лохмотьях, с кровавыми глазами, страшный, зверообразный.
То был Филька Рваная Ноздря.