– Почему же ты торопился?
– Ну, я тебе открою секрет: мне хотелось каждый раз поскорей отделаться от уроков и начать учить Лобзика.
– И ты его учил?
– Учил.
– А, – говорю. – То-то у тебя буквы то такие, то этакие. Значит, ты писал, а сам думал не о том, что пишешь, а о своем Лобзике.
– Ну, вроде этого. Я и о том думал и о другом. Поэтому, наверно, такие результаты.
– Результаты… – говорю я, – никаких результатов нет. За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Надо было одного зайца ловить.
– Ну, одного зайца-то я поймал.
– Какого?
– Ну, Лобзика-то я выучил. Сейчас увидишь. Лобзик, иди сюда!
Лобзик подбежал к нему. Костя показал ему табличку с цифрой «три».
– Ну-ка, скажи, Лобзик, какая это цифра? Лобзик пролаял три раза.
– А это?
Костя показал ему цифру «пять». Лобзик пролаял пять раз.
– Видишь, я потихоньку щелкаю пальцами, и он знает, когда нужно останавливаться.
– Как же ты этого добился? – спросил я.
– Сначала он никак не хотел понимать сигнала. Тогда я стал делать так: как только он пролает столько раз, сколько нужно, я бросаю ему кусочек сахару, колбасы или хлеба и в это же время щелкаю пальцами. Лобзик бросается ловить подачку и перестает лаять. Так я приучал его несколько дней, а потом попробовал только щелкать пальцами и ничего не давал. Лобзик все равно останавливался, так как привык в это время получать что-нибудь вкусное. Как услышит щелчок, так сейчас же перестает лаять и ждет, чтоб я чего-нибудь дал. Сначала я щелкал громко, но постепенно приучил к тихим щелчкам.
– Ну вот, – говорю, – значит, ты, вместо того чтоб самому выучиться, собаку выучил!
– Да, – говорит, – у меня все как-то шиворот-навыворот получается. Безвольный я человек! Ну, теперь уже все равно я его выучил и буду сам как следует заниматься. Больше ничто мне мешать не будет, вот увидишь!
– Увижу, – говорю. – Только теперь уже не я это увижу, а Ваня.
На другой день Костя собрал все упражнения, которые ему задавала на дом Ольга Николаевна, и понес в школу. Он показал все это Ольге Николаевне и сказал:
– Ольга Николаевна, вот это все упражнения, которые вы мне задавали. Вот тут вот, смотрите, хорошие, а вот тут плохие. Это, если я делал упражнение плохо, Витя заставлял меня переделывать снова. Скажите, разве он плохо со мной занимался?
– Я знаю, что Витя хорошо с тобой занимается, – сказала Ольга Николаевна. – Но ты и сам должен быть старательнее. Нужно отнестись к делу еще серьезнее. Витя тебе помогает, но учиться за тебя ведь он не может. Ты сам должен учиться.
– Я сам буду учиться, Ольга Николаевна, только разрешите, чтоб Витя помогал мне. Он уже столько времени потратил со мной.