Заклеймив всю операцию как провальную, критика откровенно и бесстрастно оценивает причины этой катастрофы:
«Основные причины неудачи ввода в прорыв конно-механизированной группы заключались в следующем.
Удар на правом крыле Западного фронта наносился на узком фронте. Сильных вспомогательных ударов на других участках не было. Наступление левого крыла Калининского фронта также не имело успеха. Все это давало возможность противнику свободно маневрировать своим резервом. Элемент внезапности отсутствовал из-за плохой маскировочной дисциплины, вследствие чего противник заранее знал о готовящемся наступлении и смог подтянуть необходимые резервы.
Ударная группа 20-й армии не прорвала тактической глубины обороны противника из-за плохо организованного взаимодействия пехоты, артиллерии и авиации. Передний край был неточно определен, вследствие этого в период артиллерийской подготовки система огня противника не была подавлена. Части 20-й армии действовали вяло, нерешительно. Наступление 20-й армии и действия конно-механизированной группы должным образом не были обеспечены авиацией.
Следует отметить, что ввод конно-механизированных групп, когда пехоте удалось вклиниться всего на 4 км в глубину обороны противника, на узком фронте нецелесообразен. Попытки ввести конно-механизированную группу при незавершении прорыва обороны противника ведут к значительным потерям. В указанной операции танковый корпус потерял около 60 % своего состава при попытке прорыва обороны противника, а мощная конно-механизированная группа фактически была истощена безрезультатными атаками нерасстроенной обороны противника» (20).
Какой бы прямолинейной и точной ни была критика Генштаба, в ней тем не менее упущен тот момент, что преждевременное введение бронетехники на слишком тесном плацдарме также препятствовало последующему продвижению вперед поддерживающей артиллерии. В результате силам, развивающим успех, пришлось вступить в бой с контратакующим противником без надлежащего огневого прикрытия. Более того, давление со стороны Жукова, а также командующих фронтом и армией, требующих успехов в этом и других секторах, привело к проведению повторных, самоубийственных, дорого обошедшихся фронтальных атак, которые вскоре повлекли за собой снижение боеспособности ударных подразделений. К сожалению, по вполне понятным причинам в критике Генерального штаба редко упоминаются фамилии. Прочие стороны операции не проанализированы.
Советские архивные документы подтверждают наличие перечисленных проблем, атакже указывают на множество других. В некоторых материалах подчеркиваются трудности с обучением, оснащением, кадрами, которые, несомненно, оказали негативное воздействие на боевые действия советских войск. К примеру, в этих документах указано, что многие танковые экипажи, в особенности водители, не имели достаточной подготовки, многим бойцам Красной армии недоставало необходимого в морозы теплого обмундирования. 24 ноября генерал-майор Добряков, начальник штаба тыла Западного фронта, отправил начальникам тыловых служб 20-й и 31-й армий, а также заместителям командиров по тылу 6-го танкового и 2-го гвардейского кавалерийского корпусов приказ разрешить подобные проблемы. Краткий текст приказа таков: «Член Военного Совета Западного фронта тов. Булганин приказал под Вашу личную ответственность к 22:00 24.11.42 г. выдать войскам передовой линии валенки» (21).