– Совершенно точно, – подтвердил дух. – Но все это должно остаться тайной. Ни слова школьному начальству и журналистам! Таково повеление Алессандро Мандзони. Договорились? Чао!
Мистер Каппа бессильно опустился на пол. Техническая сторона дела выяснена. Но факты оказались куда более серьезными, чем это следовало из анонимного письма, и затрагивали интересы куда более важных лиц, чем скромная ученица Де Паолоттис. В душе мистера Каппа шла смертельная борьба двух противоположных начал: чувства профессионального долга перед клиентом, который платит ему, и чувства уважения к пожеланию великого писателя, который требовал хранить гробовое молчание, От столь тяжелых переживаний у него закружилась голова и начались такие боли, что даже буйвол обезумел бы от них. Тогда он принял две таблетки аспирина, и головная боль прошла.
Он расплатился с женщиной-медиумом, полетел в Бергамо и женился на Роберте, отвез ее на личном свадебном самолете в Рим и примчался в свою контору за три минуты до назначенной заранее встречи с синьором Феррини. В течение ста восьмидесяти секунд ожидания мистер Каппа непрестанно задавал себе один и тот же вопрос: «Что же я теперь скажу ему?»
Минуту спустя в дверь постучали… Но вошел не синьор Феррини, а посыльный. Он принес письмо от учителя. В письме говорилось: «Глубокоуважаемый мистер Каппа, орошу вас прекратить расследование. Ученица Де Паолоттис в порыве благородства чистосердечно призналась мне в невинном обмане. Но я не смог наказать ее, потому что накануне ночью мне явился во сне Джузеппе Гарибальди и сурово сказал: «Как ты можешь требовать, чтобы обыкновенный ученик в нескольких строках рассказал обо всем том, о чем великий писатель смог рассказать лишь на многих страницах?» По-моему, Герой двух континентов был, как всегда, прав. Аванс, так и быть, оставьте себе. Ваш покорный слуга Гвидоберто Феррини».
Синьор Мамбретти, владелец фабрики запчастей для штопоров, о котором мы уже не раз говорили, купил себе сад со множеством фруктовых деревьев. Садовником он взял к себе Фортунино.
– Что за дурацкое имя дал тебе отец? – спросил синьор Мамбретти, едва услышал, как его зовут.
– В честь маэстро Верди, синьор.
– Но Верди, кажется, звали Джузеппе?
– Джузеппе – это точно. А второе его имя было Фортунино. И третье – Франческо.
– Ну, ладно, ладно, – сказал синьор Мамбретти. – Лучше поговорим о грушах. Завтра у меня обедают синьор Мамбрини и синьор Мамбрилло, и я хочу угостить их плодами из моего сада. Так что подай к столу вазу с самыми красивыми грушами.