— У вас муж-то есть? — спросил вдруг мужчина.
Женщина оглянулась.
— Нету. А что?
— Да так. Я почему-то так и подумал.
Женщина прищурила в усмешке ясные глаза — они стали хитрые. Яркие, по-девичьи сочные губы ее чуть приоткрылись, чуть приспустились уголками книзу.
— Почему же?
— Не знаю. Угадал, и все. Разошлись?
— Ну допустим.
— Из-за чего?
Женщина отвернулась. Ей не хотелось говорить об этом.
— Так, — сказала она. — Из-за дела.
— М-да… — Мужчина опять поправил волосы. — Бывает.
Некоторое время молчали.
— Ну и как же теперь? — спросил мужчина.
— Что?
— Как… жизнь-то вообще?
Женщина, не оборачиваясь к нему, усмехнулась.
— Ничего.
— Ничего — это, знаете, пустое место. — Мужчина засмеялся. — Ничего — это ничего.
— Господи!.. — Женщина качнула головой и посмотрела в глаза мужчине.
Тот перестал смеяться… Какое-то время смотрели друг на друга — один пытливо, другая с дурашливым удивлением. И вдруг засмеялись. У женщины в серых глазах заискрились крохотные, горячие огоньки.
— Чего вы смеетесь, а?.. Нет, вы скажите!.. Чего вы?.. — показывая на женщину пальцем, спрашивал мужчина и сам радостно смеялся.
— Смешинка в рот попала. — Женщина отвернулась и вытерла платком глаза. И уже серьезно спросила: — Вы зачем к нам? Уполномоченный, что ли?
Мужчине жалко было, что они перестали смеяться. Он бы посмеялся еще.
— Художник я, — сказал он. — На натуру еду. Рисовать.
Женщина с интересом посмотрела на него.
— Что? — спросил художник.
— Ничего. У нас в клубе тоже художник есть.
— Да?.. — Художник не нашел, что сказать о том художнике, который у них в клубе, кивнул головой. — Художников много.
— А вы кого рисуете?
— А все. Тебя… вас могу. Хотите?
Женщина улыбнулась.
— Ну, меня-то… чего меня? А вот у нас виды шибко хорошие есть. На реке. Иной раз придешь по воду утром и глаз не отведешь — до того красиво! Сама думала: вот бы нарисовать.
— Не пробовала?
— Да уж… Вы правда посмотрите те места. Только рано надо. А скажите: рисовать учат, что ли, или это уж с рожденья в человеке заложено?
— И с рожденья, и учат… Учиться долго надо… — Художнику не хотелось говорить об этом. — Ты вот расскажи лучше, как ты живешь? — Он вдруг спрыгнул с телеги, пошел рядом. Улыбался, смотрел на женщину — А? Как ты живешь вот в этом раю?! — Он раскинул руки, оглянулся кругом.
Женщина улыбалась тоже.
— Хорошо живу.
Мужчина вздохнул всей грудью… Отбежал в сторону, сорвал несколько пыльных теплых цветков, догнал телегу, подал цветы женщине. Та приняла их с благодарной улыбкой.
— Кукушкины слезки называются, — сказала она, бережно складывая цветы в букетик. — Нету ей своего гнездышка, она плачет. Где слезинка упадет, там цветок вырастет.