Брет почувствовал, как лицо заливает краска.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, черт побери!
— Да и ты не менее прекрасно знаешь, откуда взялся этот ребенок. Из машины, которая недавно отъехала, — парировала Лори.
— Да, но кто?.. — Брет остановился и покачал головой, все еще не в состоянии прийти в себя. Голова кружилась так, словно он только что поднялся на поверхность из морских глубин.
— Полагаю, тебе лучше знать, кто привез малютку, — сказала Лори, — если ты отец…
— Какой из меня, к черту, отец!
— Тогда зачем же тебе подбросили ребенка? — задала девушка совершенно логичный вопрос.
— Откуда мне знать? И не смотри на меня так!
Лори на этот раз промолчала, но не перестала выразительно смотреть на него. Мужчина чувствовал, как кровь ударяет в голову, но молил Бога, чтобы девушка этого не заметила. Иначе Лори может воспринять ухудшение его самочувствия как волнение, подтверждающее факт отцовства.
— Ты так считаешь, потому что я не сплю с тобой… — проворчал он, проводя рукой по волосам.
— Не спишь? А кто пару дней назад тащил меня в постель?
— Но ведь так ничего и не было! — решительно запротестовал Брет.
— Да, можно подумать, благодаря тебе. И не рассказывай, что ты вел монашеский образ жизни в течение последних девяти лет. А эти розовые письма, от кого они?
— А это тут при чем? — сразу ощетинился Брет.
— Она так старалась связаться с тобой! — укоризненно воскликнула Лори.
Брет тихонько выругался, не желая обсуждать вопрос о женщине, которую Лори как-то назвала по цвету конверта «бледно-розовой дамой». Это наследие тех времен, о которых он вовсе не хотел вспоминать. И Брет только пожал плечами.
— Так что ты можешь сказать о ней? — настаивала Лори.
В ответ Брет только скрипнул зубами. Эта девица, по имени Сара Бернс, начала преследовать его с их первой встречи на одном из вечеров у общих знакомых в Нью-Йорке более года назад. Конечно, не следовало связываться с ней, но тогда было трудное время. В автокатастрофе погиб его близкий друг и товарищ по подводному плаванию Томас Ренгли. За рулем машины сидел Брет.
— Но твоей вины здесь нет, — не раз повторял Джейк.
И другие подтверждали это. Даже беременная жена Томаса не раз говорила так Брету. Правда, сначала она упала в обморок, когда Николсон приехал сообщить печальную весть.
Но заверения друзей не помогали Брету избавиться от чувства вины. Хотя на перекрестке на красный свет поехал другой водитель, Николсон продолжал мучить себя мыслью: а что если бы… если бы только?.. Но никакие ответы на бесчисленные «если бы» не могли вернуть Томаса.