– Ты действительно классный вор, Павел? – спросил Серж, и вся его фигура подобралась и стала прямой и твердой.
– Говорят люди, что ничего, – неуверенно ответил Пашка. – А чего тебе?
– Да так, может, потом объясню.
– Я ответил, отвечай и ты, – Пашка взял с протянутого половым подноса кружку, сдул с нее пену и сделал несколько глотков. – Ну?
– Я говорил тебе, что здесь должно быть два, как вы выражаетесь, мента. Одного я знаю точно, а во втором не уверен. Приобрести уверенность и, так сказать, необходимые доказательства, – Серж щелкнул пальцами, – и есть моя задача. Как ты, мой друг, относишься к рыжему половому? – спросил он неожиданно.
Пашка посмотрел на Николая, который, стоя в проходе, разговаривал с только что вошедшим Клещом, вспомнил рассказ Аленки и молча пожал плечами.
– А я почти уверен, что это он и есть, – сказал убежденно Серж.
Половой Николай с Клещом подошли к их столику, Клещ сел, а половой встал в сторонке. Пашка, рассерженный, что прервали интересный разговор, недовольно сказал:
– Чего тебе?
– Слушай, Америка, поручись за меня этому рыжему жлобу. Не дает в долг, мало, что проценты дерет, еще и поручителя требует. Говорит, дай тебе денег, а ты завтра в кутузку сядешь.
– А я что?
– Ежели ты поручишься за меня, то он червонец даст, – Клещ потянул Пашку за руку и, скосив глаза на безучастно сидевшего Сержа, зашептал: – Верное дело у меня завтра, а сейчас выпить хочется. – Он провел пальцем по горлу. – Выручишь?
– Валяй, – сказал Пашка и поманил полового. – Дай червонец человеку, я за него ручаюсь.
– С превеликим удовольствием, – половой положил на стол приготовленную загодя купюру, – всегда рад, но порядочек нужен.
Клещ плюнул под ноги, взял деньги и ушел.
– Видали его скотскую благодарность? – спросил Николай и достал из кармана блокнот. – Так я на тебя, Америка, записываю, – он послюнявил карандаш и стал, шевеля губами, что-то выводить в блокноте.
Пашка смотрел на его прилизанные рыжие вихры, лакейскую угодливую улыбку и сейчас не верил рассказу Аленки. Чтобы этот жмот задаром истратил хотя бы копейку – да не может быть! Когда половой поклонился и отошел, Пашка сказал:
– Видал кулаково племя? А ты говоришь: мент. Поручители, проценты, расписочки должников. У, шкура!
Серж, казалось, не слушал, смотрел в сторону и тер пальцами висок, потом, как бы спохватившись, переспросил:
– Шкура? Ах да, понятно, – и, уже окончательно придя в себя, продолжал: – Примитив, Павел. Я не о тебе, а о комедии, которую разыгрывает половой. Старо, как колесо телеги. Ненавидит он вашего брата, люто ненавидит, потому и завел ростовщическую контору. Дерет проценты, ежеминутно напоминает, что сегодня вор здесь, а завтра в тюрьме, наслаждается он от такой игры. Но игра эта его и погубит, а поставить точку в логической цепи моих умозаключений и подкрепить их необходимыми вещественными доказательствами должен ты, Павел.