Если и был где-то ад, то Люк не сомневался, что ему гореть там за одни только эти сны. Ведь, Боже мой, он же рос вместе с ней и был для нее почти братом. Единственным, что оберегало от него Роксану, была укоренившаяся в его сознании идея, будто сделав с ней то, что ему хотелось, он тем самым совершит некое духовное кровосмешение.
Кроме того, она, как ему казалось, станет смеяться над ним, если он проявит свои чувства. И этот смех высушит его до костей. Надо выйти отсюда. Он понял это после того, как десять с лишним раз прошагал взад-вперед по комнате. Подольше погулять перед ужином, понаслаждаться парижскими сумерками – это как раз то, что ему нужно. Он схватил свою черную кожаную куртку и встал перед зеркалом. Так он оставался довольно долго, теребя пальцами шевелюру.
На протяжении многих лет он не замечал изменений в своей внешности. Впрочем, мало что и изменилось. Волосы по-прежнему были темными, густыми, достаточно длинными, чтобы завиваться около воротника или быть собранными в косичку. Глаза, как и прежде, были синими, а длина его черных ресниц уже перестала удивлять его. Он понял, что его романтически привлекательная внешность имеет успех у женщин, которые придают значение таким вещам. Кожа оставалась такой же гладкой, плотно обтягивающей узкие кости. Когда-то в подростковом возрасте Люк пробовал отрастить усы, но решил, что они ему не идут. Сейчас он был гладко выбрит.
Во время одного из трюков он сломал переносицу. С тех пор все удачно срослось. Это однако немного огорчало его.
К двадцати одному году он вырос до метра восьмидесяти пяти. Тело было поджарым. Затравленный взгляд, столь частый в его детстве, ныне почти не появлялся на его лице. За годы, проведенные с Максом, он научился управлять телом, умом, эмоциями. Он был и всегда будет благодарен за это Максу.
Ему бы только время, да побольше силы воли, и он разорвет цепи, в которые он оказался закованным из-за своих чувств к Роксане.
Он отвернулся от зеркала, вышел из номера и по длинному, устланному ковром коридору направился к лифтам. По дороге он бросил взгляд на миловидную белокурую горничную, которая везла перед собой тележку.
Надо бы сменить полотенца и ароматические таблетки на подушках, подумал он. Мальчишка, некогда спавший в канавах , настолько привык к подобной роскоши, что уже почти не замечал ее.
– Bon soir[15], – промурлыкал Люк поравнявшись с ней.
– Bon soir, monsier, – она застенчиво улыбнулась, после чего постучала в одну из дверей.
Люк был уже почти у лифтов, как вдруг застыл как вкопанный. Запах! Это же запах Роксаны! Черт возьми, неужели он настолько бредит ею, что ему повсюду чудятся ее запахи? Он встряхнулся, сделал еще один шаг и вновь застыл. Он повернулся и, прищурившись, стал внимательно изучать горничную, которая в этот момент вставляла универсальный ключ в замочную скважину.