Но кто-то – да, решил в уме Макс. Или пытался. Но это подождет, пока возникнет доверие.
– У тебя хорошие руки, быстрые подвижные пальцы. Отличное чувство времени для твоего возраста. Я могу найти применение всем этим качествам, помочь тебе развить их, если ты согласишься работать на меня.
– Работать? – Люк даже не узнал то чувство, которое вдруг возникло где-то в глубине его души. Детская память коротка, а он уже так давно распрощался со всякой надеждой. – Что я должен буду делать?
– То то, то се, – Макс опять сел и улыбнулся. – Может, тебе захочется выучиться нескольким фокусам, юный Люк. Через пару недель мы как раз двинемся на юг. Ты сможешь отработать свою комнату и еду, а если заслужишь, то будешь получать и небольшую зарплату. Конечно, мне придется попросить тебя на некоторое время воздержаться от чужих кошельков. Но что касается всего остального – думаю, мои условия тебя устроят.
У него защемило в груди. Но только выдохнув воздух, он понял, что просто сам задержал дыхание.
– Я что же, буду и в представлении? Макс опять улыбнулся.
– Может быть, и нет. Но зато ты будешь помогать устанавливать и разбирать декорации. И ты кое-чему научишься, если у тебя есть необходимые способности. На самом деле я думаю, что ты сможешь многому научиться.
Конечно, это была ловушка. Вокруг всегда были одни ловушки. Люк мысленно рассматривал неожиданное предложение со всех сторон, как путник рассматривает спящую на дороге змею.
– Пожалуй, я подумаю над этим.
– Это мудрое решение, – Макс встал, оставив на столике свой пустой бокал. – Почему бы тебе не остаться здесь на ночь? А утром мы вернемся к нашему разговору. Пойду принесу тебе белье, – предложил фокусник и вышел, не дожидаясь ответа.
Может быть, это и в самом деле западня, рассуждал Люк, грызя пальцы. Но пока что непонятно, в чем тут дело. А как было бы здорово, просто замечательно хоть один раз поспать под крышей, с наполненным желудком. Он лег, мысленно оправдываясь, что только проверяет, удобно ли здесь. Его глаза тотчас же закрылись, утомленные колеблющимся светом свечей.
Спина все еще болела, поэтому он перевернулся на бок. Но перед тем, как опять закрыть глаза, мальчик прикинул, как далеко от него до двери – на случай, если отсюда придется быстро сматываться.
Он сможет убежать и утром, сказал себе Люк. Никто не заставит его остаться. Никто больше не сможет заставить его делать то, что он не хочет.
С этой мыслью он заснул. Он не слышал, как вернулся Макс с чистой простыней и подушкой. Не почувствовал, как фокусник стянул с него ботинки и поставил рядом с кушеткой. Он даже ничего не пробормотал, не повернулся, когда тот приподнял его голову и ласково уложил на подушку с льняной наволочкой, слабо пахнущей сиренью.