– Я сделаю еще.
Час спустя, выйдя из-за занавеса, Макс увидел, что они сидят рядышком на кушетке. Рядом с его малышкой лежала небольшая стопочка банкнот, а сама она опытной рукой выбрасывала на стол по три карты.
– Ну, и где королева?
Люк смахнул с глаз волосы, засомневался, потом стукнул по центральной карте.
– Черт побери, я знаю, что теперь она здесь!
Роксана перевернула карту и самодовольно захихикала, а он опять выругался.
– Рокси, Рокси! – сказал Макс, подходя к ним. – Это очень грубо – обдирать гостей.
– Папа, но я говорила ему, что Три Карты – игра для простаков! – само воплощение невинности, Роксана сияла от счастья: – А он не слушал.
Маг захихикал и щелкнул ее по подбородку.
– Маленькая мошенница. Как спалось. Люк?
– Хорошо, – из-за маленькой мерзавки он потерял целых пять баксов. Это было унизительно.
– И я вижу, что ты завтракал. Если решил остаться, то я сейчас отведу тебя к Мышке. Он даст тебе работу.
– Неплохо бы, – безмятежно согласился Люк. Когда люди понимают, что ты волнуешься, они всячески стараются насолить тебе еще больше. – На пару дней уж ладно.
– Прекрасно. Начнем с бесплатного урока, – Макс замолчал, наливая себе кофе, понюхал его, одобрительно хмыкнул и отпил. – Никогда не играй на деньги с профессионалом, если только не стремишься проиграть. Тебе нужна какая-нибудь одежда?
Хоть Люк и не понимал, как можно стремиться проиграть, он решил воздержаться от комментариев.
– У меня есть кое-какие тряпки.
– Тогда порядок, можешь сходить за ними. Потом начнем.
Одним из преимуществ жизни такого мальчишки, как Люк, было то, что ничего хорошего он от нее не ждал. Другому уже померещились бы какие-нибудь чудесные события, приключения, или удивительные знакомства в этой новой карнавальной обстановке. Но жизненный опыт Люка подсказывал ему примерно следующее: хорошего обычно бывает меньше, чем ты рассчитывал, а плохого – больше, чем ты можешь осилить.
Поэтому когда он начал работать вместе с молчуном Мышкой, то просто следовал всем указаниям без жалоб или обсуждений. Они что-то перетаскивали, поднимали, опускали, чистили, красили, опять перетаскивали. Мышка говорил мало, и Люк тоже держал свои мысли и наблюдения при себе.
Карнавальную жизнь нельзя назвать волшебной, заметил он. Скорее, наоборот – она была грязной и потной. Воздух был пронизан резкими запахами жареных блюд, дешевого одеколона и немытых тел. Краски, такие яркие ночью, казались тусклыми в свете дня. Карусели, быстрые, завораживающие под звездным небом, выглядели старыми, изношенными и просто небезопасными под жарким летним солнцем.