– Я готов, – он встал, прихватив еще один пирожок из стоящей на столе корзиночки. – Возьму один на дорожку. – Он бросил взгляд на Леклерка и вышел в распахнутую Роксаной дверь.
– Он все еще занимается садоводством в одиночку? – спросил Люк, когда они шли по усаженному цветами двору.
– Иногда он разрешает.. – она хотела сказать, Нату, – кому-нибудь из нас помочь. Все равно он никого не подпускает к розам.
– Он почти не состарился. Я боялся… – он прервался, взяв Роксану за руку, в тот момент, когда она потянулась к ручке двери в кабинет. – Может быть, тебе это непонятно, но я боялся, что все изменилось. Но когда я сидел сейчас там, на кухне, я понял, что все осталось на своих местах. Запахи, звуки, вся атмосфера, ничто не изменилось.
– Тем легче для тебя.
Ему захотелось сказать ей что-нибудь резкое в ответ на столь ядовитое замечание.
– Не совсем. Ты изменилась. Рокс.
– Я? – Она повернулась. Он стоял ближе к ней, чем ей хотелось, однако она не собиралась ни отпрянуть, ни прильнуть к нему. Она стояла прямо и прохладно улыбалась.
– В былые времена я мог все узнать по выражению твоего лица, – прошептал он. – Но ты выдернула штепсель. У тебя тот же облик, тот же запах, тот же голос. Представляю себе, если бы я затащил тебя в постель, ты испытала бы те же чувства; но ты выдернула этот маленький штепсель, – не отрывая от нее глаз, он провел рукой по ее лицу. – Другая женщина взяла верх над той, которую я запомнил. Какая из них ты, Рокси?
– Я именно такая, какой хочу быть, – она повернула ручку и открыла дверь. – Я такая, какой сама себя сделала. Она ударила рукой по выключателю. Перед взором Люка предстала залитая светом большая комната с разноцветными ящиками, длинными столами и всяческими приспособлениями для показа фокусов. – Ты ведь видел шоу. Так что ты теперь имеешь представление о том, как я сейчас работаю. В основе моего стиля – элегантность с элементами блеска, все должно выполняться изящно и плавно.
– Да, очень симпатично, – Люк впился зубами в пирожок, разбрасывая сахарную пудру, – хотя и есть, по-моему, излишняя женственность.
– Правда? – она подняла бровь и взяла серебряный кинжал с рукояткой, отделанной драгоценными камнями, который использовала в фокусах. – Тебе, наверное, больше нравится ходить по сцене, бить себя в грудь и играть мускулами.
– Я думаю, мы найдем золотую середину. Прислонившись бедром к столу, Роксана постучала лезвием ножа по ладони.
– По-моему, мы не совсем друг друга поняли, Каллахан. Шоу показываю я. Я вполне могу разрешить тебе устроить свое возвращение в одном из номеров, но за постановку отвечаю и буду отвечать я.