Он улыбнулся, потянулся к ней, чтобы поцеловать, но она отвернула голову.
– Хочу задать тебе один вопрос, Каллахан, так что пока отодвинься.
Он отодвинулся, но не более чем на дюйм.
– Вот так достаточно?
– Скажи мне, ты пришел сюда потому, что хочешь сделать меня необходимым звеном своего плана?
– Мне необходима ты сама, Роксана, – он соскользнул со стола и, повернувшись, провел руками по ее голеням, – необходима, как жизнь, – так как ее голова все еще была отвернута, ему оставалось довольствоваться облизыванием мочки ее уха. – Я говорил тебе, у меня были .другие женщины.
– Меня это не удивляет, – произнесла она сухим как пустыня Сахара тоном.
– Но я тебе не сказал, что они были всего лишь убогими и бледными призраками. Дым и зеркала, Рокс. Не было ни одного дня, чтобы я не хотел быть с тобой, – он положил руки ей на талию, приблизил ее лицо к своему, осыпая поцелуями ее подбородок. – Я люблю тебя уже не помню, с каких пор.
Он почувствовал, как она тает, когда запустил руки под пуловер и провел ими вдоль ее ребер.
– Когда я ушел, я сделал это ради тебя. И вернулся я тоже ради тебя. И что бы ты ни сказала, что бы ты ни сделала, ничто не заставит меня теперь уйти от тебя.
Он водил большими пальцами под ее грудями.
– Я убью тебя, Каллахан, если ты сейчас попытаешься это сделать, – охваченная жаждой поцелуя она потянулась своими губами к его губам. – Клянусь тебе. Ты не заставишь меня полюбить тебя снова, пока я не буду уверена в том, что остаешься.
– Ты и не переставала меня любить, – возбуждение нарастало в нем, становилось невыносимым. Он взял в руки ее груди и кончиками пальцев стал ласкать соски, превращая их в ноющие язычки. – Признайся в этом!
– Я хотела этого, – она откинула голову назад, застонав, когда он прижался губами к ее шее. – Я хотела тебя разлюбить.
– Скажи волшебные слова, – вновь потребовал он.
– Я люблю тебя, – она была готова расплакаться, но рыдание превратилось в возглас. – Я всегда тебя любила, черт бы тебя побрал. И никогда не переставала любить. Сними с меня эти дурацкие наручники.
– Может быть сниму, – он потянул ее за волосы, не отпуская пока она не открыла глаза и не соединилась взглядом с его глазами. Его лицо выражало такое безумное возбуждение, что у нее по спине побежали мурашки, – только попозже.
Его губы сомкнулись с ее губами, подавляя всякое сопротивление и превращая шок в будоражащий подъем.
В первый раз все получилось быстро; это было как вспышка, как огонь и ничего кроме желания. Сейчас он хотел добиться большего, чем просто получить удовольствие. Он хотел взять ее постепенно, шаг за дрожащим шагом, дюйм за ноющим дюймом продвигаясь к безумию. А еще ему хотелось шокировать ее, ошарашить ее так, чтобы момент раскрытия всех тайн вонзился в ее память и не забывался никогда.