– Я никому не скажу, – он скорее умер бы! – Я могу помочь вам. Я могу, – повторил он, возмущенный насмешливым фырканьем Леклерка. – Я могу делать неплохие деньги, если вы разрешите мне чистить карманы.
– Люк, не существует в мире плохих денег. Но я предпочел бы, чтобы ты не трогал чужие карманы, если только это не будет частью представления.
– Но почему…
– Сейчас объясню, – он жестом показал ему сесть, ожерелье вновь было у него в руке. – Если бы ты продолжал чистить карманы на ярмарках и карнавалах, тебя, возможно, очень скоро поймали бы. Это было бы для тебя очень крупной неудачей.
– Я осторожный.
– Ты молодой, – поправил Макс. – Я сомневаюсь, приходил ли тебе в голову такой вопрос: смогут ли люди, у которых ты берешь, пережить эту потерю? – он покачал головой, не давая Люку ответить. – И в то время тебе многого не хватало. Но теперь у тебя все есть.
– Но вы же воруете.
– Потому что я так хочу. Потому что мне это просто нравится. И есть еще сложные причины, которых ты… – он вдруг замолчал и тихонько хихикнул: – Я хотел сказать, что ты их не поймешь. Но ты поймешь, – его глаза потемнели. – Я был не старше тебя, когда меня подобрал Леклерк. Я зарабатывал по десять центов игрой в наперстки, карточными фокусами. Тоже воровал кошельки. Как и ты, я удрал из кошмаров, о существовании которых не положено знать детям. Меня поддерживали магия и воровство. Я должен был выбирать. Вот я и выбрал пойти по двум дорожкам сразу. Не собираюсь оправдываться за то, что я – вор. Всякий раз, когда я ворую, то возвращаю себе то, что когда-то было украдено у меня. Он засмеялся и отпил бренди.
– Да, психоаналитик мог сделать много интересных выводов из моих слов. Нет, я не оправдываюсь, но и не собираюсь играть с тобой в современного Фейгана. Я открою тебе магию, Люк. А когда ты вырастешь, то сам сделаешь свой выбор.
Люк задумался.
– А Роксана знает? – спросил он.
Впервые за весь разговор по лицу Макса мелькнула тень сомнения.
– По-моему, не должна.
Это было уже лучше. Если Люк узнал что-то такое, чего не знала Роксана, то это меняло дело.
– Я подожду, я выучусь.
– Не сомневаюсь. И кстати об учебе: нам надо подумать о твоем образовании.
Это был удар в самое сердце. От энтузиазма Люка тотчас же не осталось и следа.
– Образование? Я в школу не пойду.
– Пойдешь, пойдешь, – Макс небрежно протянул ожерелье Леклерку. – Читать, писать – это все несложно. Пожалуй, он будет сыном моего двоюродного брата, недавно потерявшим своих родителей.
– На это мне понадобится неделя, – спокойно отозвался Леклерк. – Максимум две.