Она сложила руки на груди:
– Все кончено, Пол. Я больше не хочу быть с тобой. Это финал – ничего больше не осталось.
Он посмотрел на залив, и, когда заговорил снова, его голос был сиплым:
– А как с ребенком? Я хочу быть частью его жизни.
– Ну, возможно, тебе следует поговорить со своим адвокатом на эту тему и выяснить, какие у тебя права на этот счет.
Он поморщился, его глаза за стеклами очков покраснели. Он поднялся очень медленно, как будто какая-то невидимая сила пригибала его к земле, и прошел в дом. Оливия не сделала попытки остановить его. Через минуту она услышала, как хлопнула входная дверь.
Оливия продолжала наблюдать за человеком, грациозно скользящим по поверхности воды. Она уронила руки на колени, сняла с пальца кольцо и опустила его в карман. Она смотрела на залив до тех пор, пока не пришло время отправляться на работу.
Из стенного шкафа в кабинете Алек достал коробку со старыми фотографиями и уселся разбирать их на диване в гостиной. Он уже много лет не рассматривал эти фотографии, а после смерти Энни специально избегал их. Коробка была полна ими. Разбирая эти фотографии, он мог по выражению ее лица, по неуверенной улыбке сказать, когда она пребывала в депрессии, когда брала верх ее темная сторона. Теперь-то он понимал причины этой ее, казалось, необъяснимой отстраненности. «Я собираюсь умереть в наказание за все то зло, что я натворила».
Два аборта. Все те вечера, когда она навещала Мери. А он был благодарен смотрительнице за то, что она составляла компанию Энни, когда ему приходилось работать на материке.
Рыбаки. Туристы. Она приводила их в ту маленькую спальню, спальню, каждые несколько секунд заполнявшуюся светом маяка, который он считал своим и Энни.
Алек услышал, как хлопнула входная дверь. Лейси вернулась домой. Черт побери! Ему хотелось сейчас побыть одному. Ему это было нужно. Через мгновение она появилась в дверях гостиной.
– Я дома, – гордо сказала она, – а сейчас всего лишь девять пятнадцать. – Зачем ты достал все эти старые фотографии?
Он смотрел на девочку, которая вдруг оказалась не его дочерью.
– Просто посмотреть, – сказал он.
К его досаде, Лейси зашла в комнату и опустилась рядом. От нее пахло табаком, и Алек подумал, что так же пахнет от Тома Нестора.
– Мне очень нравится вот эта. – Лейси протянула руку, чтобы выудить из коробки фотографию, снятую прошлым летом, на которой она и Энни сидели рядышком на берегу. – Мама здесь такая счастливая.
«Я никогда не была так счастлива, как в этом последнем году».
Алек заплакал. Он отвернулся от Лейси, но бесполезно было скрывать слезы. На этот раз ему не справиться с ними.