– Ты хороший отец, Алек.
– Мне казалось, у тебя есть кое-какие сомнения по этому поводу.
Она покачала головой:
– По поводу некоторых твоих методов, – возможно, но я никогда не сомневалась в твоих намерениях или в твоей любви к Лейси, – она коснулась его щеки. – Ты доволен, что узнал правду?
– Да, – кивнул он. Его руки двинулись вверх, пока не коснулись ее груди. – Теперь я не чувствую себя таким виноватым из-за того, что люблю тебя.
– Ты снял кольцо.
– И ты тоже.
Она улыбнулась, прижавшись лбом к его подбородку:
– Алек?..
– М-м-м?
– Мы можем отправиться в постель?
Он засмеялся, и она почувствовала на щеке его теплое дыхание:
– Конечно.
На этот раз они занимались любовью не торопясь. Воздух казался густым, похожим на мед, от солнца, заполнявшего комнату, и заставлял их двигаться медленнее и растягивать наслаждение. Она сидела на Алеке верхом, когда он кончал, и смотрела, как его тело напрягается и изгибается дугой в золотом свете. Должно быть, Алек наблюдал за ней точно так же всего несколько секунд назад.
Когда его дыхание успокоилось, он открыл глаза и посмотрел на нее.
– Ты красиво смотришься отсюда, снизу, – он ласкал ее кожу, проводя пальцами вдоль золотой цепочки, лежащей у нее на груди. – Я люблю тебя, Оливия.
Она вдруг вспомнила о своей наготе, которая минуту назад совершенно не беспокоила ее. Но сейчас ей стало казаться, что она представляет собой один большой живот, а все остальное тело, – маленькое и жалкое.
– Мне страшно любить тебя, – сказала она.
– Почему?
– Я только что перестала любить человека, который хотел, чтобы я была Энни. Я боюсь, что любовь к тебе может закончиться тем же.
Он медленно покачал головой, не отрывая ее от подушки.
– Я хочу именно тебя, Оливия, – он крепко сжал руками ее бедра. – Я хочу тебя такой, какая ты есть: с твоим организованным складом ума, с твоей жаждой порядка и честолюбием, которое подталкивает тебя вперед, с твоей способностью всегда быть в первых рядах, – он легким движением прикоснулся к тому месту, где их тела соприкасались, и она затрепетала, – и с твоими настоящими, нескрываемыми плотскими желаниями.
– И с моей беременностью?
Он провел рукой по твердой, золотистой сфере ее живота.
– Я уже воспитываю и люблю ребенка от другого мужчины, – сказал он. – И смогу вырастить еще одного.