- Да буду я жертвой его предка, лучше не скажешь!
- Этим собачьим детям и этого мало! Чтоб их поразил меч халифа Али!
- Слушай! Эти безумцы прикрываются религией, а сами не знают ее основ.
- Но и вы не будьте столь наивными юнцами, не очень доверяйте Сеиду Азиму. Поговаривают, что он с утра до вечера проводит время с суннитами...
- Сунниты? О чем ты толкуешь? Это не сунниты, а сектанты, да, да, именно сектанты. Он о них и пишет в новой сатире.
- Слушай, ведь они совсем запутались, ни правоверного учения не знают, ни законов шариата...
- А ну, дай прочесть! - из своего магазина на шум вышел Гаджи Асад. Он с интересом читал эпиграмму, хотя не желал показать это. - Уши развесили, рот до ушей, тьфу! Что это такое? От него самого, сочинителя вашего, и не пахнет Алиевым учением! Избави аллах от такого, по моему разумению, он и не суннит, и не шиит!
- Ты только послушай, раскрой уши:
Пусть не шейхом - шайтаном! - со страхом считают его
И достойным быть смешанным с прахом считают его,
Есть мюриды, которые шахом считают его,
А иные так даже аллахом считают его.
Очень низко все это, о чем говорил я не раз.
Осрамили шиитов бабиды. Есть общность в судьбе
И сунниты мошенника шейхом избрали себе.
- Защити, аллах, он не суннит, и не шиит, и не ба-бид, он мултаниец...
- А я о чем речь веду?
Но были и те, кто понимал, против чего выступает Сеид Азим, и активно его поддерживали:
- Молодец, Ага, смелый поступок! Хоть эпиграммы, на мой взгляд, не свойственны восточной поэзии, но таких проходимцев, как Абид-эфенди, иным способом не ударишь...
- Есть только один способ вывести шарлатанов на чистую воду, Ага выбрал именно его.
- Очень своевременно! Обрядившись в религиозные одежды, эти мошенники порочат достоинство и честь народа, сводят его с пути праведного...
- Сейчас никто не осмелится повести свою семью на сборища этих мошенников, чтоб им провалиться!
- Одними назиданиями было бы невозможно вырвать из лап проходимцев людей, уверовавших в могущество верховной власти их "шейха".
Кто это говорил - молодые сунниты или молодые шииты, неизвестно. Но все сходились в одном: эпиграмма написана уместно и своевременно. На этот раз все - и те, кто хорошо относился к Are, и те, кто не одобрял его деятельности, - поддержали поэта.
Эпиграмма была у всех на устах, читалась вслух и живо обсуждалась в мгновенно возникавших собраниях и в меджлисах. Торговля в книжной лавке Мешади Гулама шла бойко: переписанная во множестве экземпляров "Эпиграмма на Абида-эфенди" разлетелась по всему Востоку, находя людей, ненавидящих лицемерие и невежество. С караванами Мешади Гулам отправлял своим друзьям-приятелям в разные города новинку, взбудоражившую всю Шемаху. Не придавая своей деятельности важного значения, шемахинский книготорговец вместе с поэтом много сделали в эти дни для разоблачения мракобесов и фанатиков и способствовали закрытию нескольких сектантских молелен.