– Прочь, прочь! – берясь дрожащими пальцами за виски, хрипло сказал Прончатов.
– Пожалуйста! – ответила голова, прежде чем скрыться. – За бельишком-то сами пойдете или вон гостя откомандируете. Я от штурвала оторваться не могу, матрос Пуляев брезент держит, чтобы крыша не протекала, а моторист у мотора, так как с этой железины глаз спускать нельзя… Ой, катастрофа, я, поди-ка, с курса сбился! Ой, авария!
Голова мгновенно исчезла, наверху раздались испуганные вопли и крики; содрогнувшись, катер пошел влево, лотом вправо. Секундой спустя на палубе загремели тяжелые шаги. «Волна» панически заревела сиреной, донеслась умопомрачительная ругань, скрежет металла.
– Если пробоину не получим, то все кончится хорошо, – стоически сказал Прончатов. – Я вам, товарищ Евг., советую не держаться за край лежании. В таких случаях вообще ни за что держаться нельзя. Надо положиться на судьбу. Куда бросит, туда уж и бросит!
Подбадриваемый Прончатовым, фельетонист хорошо перенес ожидание опасности, а когда стало ясно, что «Волна» выправилась и прошла мимо опасных мелей и берегов, Евг. Кетской приосанился и даже что-то быстро записал в свой блокнот. Наверное, по этой причине Прончатов поглядел на него с большим уважением и со вздохом произнес:
– Вот я смотрю на вас и удивляюсь. Колоссальной выдержки вы человек, товарищ Евг.! – Прончатов вздохнул и понурился. – Вы, журналисты, вообще воспитаны на трудностях. Как это у вас в песне поется? – Олег Олегович защелкал пальцами и начал досадливо морщиться. – Ах, вот как: «Трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете».
Инфарктно рокотал мотор «Волны», суденышко раскачивалось, как на море, волны били в тонкие переборки, и Прончатов немного послушал окружающие звуки.
«Хороший он парень!» – неожиданно подумал Олег Олегович о фельетонисте.
– Позвольте тогда еще вопросик, – почтительно обратился Прончатов к фельетонисту. – Совсем маленький вопросик! – Пожалуйста! – стеснительно ответил Евг. Кетской.
– Вопрос у меня такой, – еще более робко произнес Олег Олегович. – А бывает так, что несколько строчек достаются легко?
– Бывает, Олег Олегович, – раздумчиво ответил Евг. Кетской, – но это чаще всего то, чего не замечает читатель.
– Спасибо, спасибо! – закланялся Прончатов. – Тогда я принимаю тяжелое для меня решение – сегодня не ужинать. Не будем приставать в Горищах, товарищ Евг., не будем! Если надо, чтобы ваши строчки были замечены, я на все пойду… Желаю вам счастья на пути к постельному белью!
Когда Евг. Кетской вышел, Прончатов откинулся на спинку дивана и принялся весело, добродушно хохотать; прохохотавшись же, он кликнул Яна Падеревского.