– Джейк, – повторил Хомер Дорсет. – Тебе давно пора было вернуться. Где тебя черт носил?
Джейк снова взглянул на Рэчел.
– В Орегон-Сити, и здесь, в округе, – ответил он с отсутствующим видом.
Когда закончилась музыка, он попытался идти, но Хомер еще сильнее сжал его руку.
– Кое-что тебе все-таки следует узнать, прежде чем ты пойдешь.
– Позже.
– Нет, сейчас, – настаивал Дорсет.
Джейк возмущенно вздохнул и повернулся к Хомеру.
– Хорошо. Но давай быстрее.
– Я просто подумал, что тебе следует знать, что несколько волков вьются возле твоей милой, от которой ты ушел.
– Я не ушел от нее. Я уходил по важному делу. Ты хочешь сказать, что Гарви Бест ковырялся в моих бумагах на право владения землей?
– Нет, это Рэчел. Я говорю о Рэчел. Разве ты не знаешь, что нельзя просто уехать и оставить хорошенькую женщину в одиночестве. Черт, парень, это же не Филадельфия. Это Орегон!
Взгляд Джейка вернулся к жене. Этот дьявол Маклин помогал ей спуститься со сцены. Его кулаки сжались, он вновь посмотрел на Дорсета.
– Ближе к делу, Хомер. Что же произошло?
– Гарви Бест был…
– Еще один вальс, – послышался голос Маклина из другого конца сарая, где он обращался к музыкантам.
Злясь все сильнее, Джейк пробился сквозь толпу, расталкивая стоящих группками людей. Он отчетливо слышал бормотание соседей, когда приближался к Рэчел.
– Джейк, – послышалось с эстрады.
Это был громкий и требовательный голос Амоса. Когда Джейк взглянул на умиротворенную физиономию своего верного друга, до него донесся изумленный вскрик Рэчел.
– Рад видеть тебя, – продолжал Амос. – Мы уже начали волноваться.
Рэчел так и стояла с открытым от удивления ртом. Она провела рукой по глазам, будто не могла им поверить, потом резко выдернула свою руку из рук Маклина.
Джейк обернулся к Маклину, смотревшему на него удивленными глазами. Он, похоже, был потрясен еще более, чем Рэчел. Если это, конечно, было возможно…
– Добрый вечер, Стоун, – Маклин изобразил дружеский кивок.
Джейк попытался ответить беззаботным тоном.
– Привет, Маклин, – кивнув слегка вместо приветствия, он повернулся к Рэчел, старавшейся сохранять хладнокровие.
– Ты сегодня выглядишь ужасно привлекательно. Как ты поживаешь?
– Прекрасно, спасибо, – сказала она торопливым шепотом.
В лице у нее не было ни кровинки. Она была такой же бледной, как в тот день, когда они впервые встретились в лавке Дорсета. Такая же хрупкая, такая же слабая. Он чувствовал сильнейшее желание обнять ее, прижать к сердцу и держать так, пока она не почувствует себя вновь в безопасности.
– Амос, – сказал он, глядя через плечо Рэчел на Колфакса. – Так как насчет вальса?