— Боже мой, ну что бы ему жениться на богатой! Мне тогда оставалось бы только умереть от горя, но кому я нужна на этом свете? Три месяца назад я заплатила целых десять рублей за платье… Ах!.. если б кто-нибудь купил его у меня!..
Так думала она, прохаживаясь по комнате на цыпочках и поглядывая на свои цветы. Время от времени она подходила к запертой двери и прислушивалась. Но там было тихо. Зато из кухни доносился грохот передвигаемых кастрюль, а от окна — щебетанье канарейки.
— Чего там эта канарейка так трещит? — отозвался вдруг Владислав с ноткой раздражения в голосе.
— Сейчас, сейчас она перестанет, — ответила Эленка и, приблизившись к клетке, проговорила полушепотом: — Тише, моя пташечка, тише!.. Хозяин сердится на нас, тише!..
Канарейка глянула на нее сперва одним глазком, потом другим, двинула хвостиком влево-вправо и защебетала еще громче.
Перепуганная Эленка накрыла клетку черной шалью, и птица унялась.
— Ну, теперь она заснет, — сказала Эленка и шагнула к дверям мужниной комнаты.
Уже взявшись за дверную ручку, она, словно испуганная собственной смелостью, отступила на середину комнаты и, затаив дыхание, постояла так минуту или две.
— Нельзя ему мешать! — сказала она себе и, приводя свое решение в исполнение, отворила дверь.
— Ты меня звал, Владик? — спросила она.
— Нет.
Тихонько подошла она к сидевшему за столом мужу и поцеловала его.
— Мне показалось, что звал.
— Эта канарейка бесит меня, — буркнул Владислав.
— Я ее накрыла, она уже спит.
Она поцеловала его еще раз.
— А если тебе что-нибудь понадобится, — продолжала Эленка, — так ты позови… я все время здесь, в той комнате…
И снова поцеловала его.
Потом еще минутку смотрела на хмурое лицо мужа и тихо вышла, притворив за собой дверь.
«И сказал господь бог: нехорошо быть человеку одному…
И образовал из земли всех животных полевых…
И навел господь бог на человека крепкий сон; и когда он уснул, взял одно из ребер его… и создал господь бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку…»
О, господи, господи!
Комната Владислава была просторной и светлой, как и полагается мастерской инженера. Помимо неизбежного письменного стола, кресла-качалки и стульев, здесь помещались еще: чертежный стол, небольшой слесарный и столярный станки для изготовления моделей, книги, чертежи, модели и разнообразный инструментарий, предназначенный для того, чтобы возбуждать любопытство у непосвященных. Однако на всех предметах замечались следы запустения. На станках не было видно ни стружек, ни опилок. Мисочки с черной и красной тушью стояли сухие, чертежи пожелтели, а на чертежных досках с начатыми набросками лежал слой пыли.