Минутная пауза. У Владислава опустились руки.
— Я вам уже сказала, Матеушова, не надо! — отрезала Элюня.
Служанка удалилась, бормоча что-то про себя.
— У меня есть рубль! — прошептал Владислав.
Но тотчас он вспомнил, что сегодня среда и, значит, завтра к ним придет обедать один бедный студент, брат покойного товарища.
«Не пожелай, чтобы все на свете шло по твоей воле, а пожелай, чтобы все шло, как идет, и будешь неизменно доволен».
Владислав пожал плечами и опустился в качалку. Подобная философия хороша для людей, отдыхающих после вкусного обеда с черным кофе на десерт, или же для тех, в ком всякая способность чувствовать уничтожена страданием.
Растянувшись в качалке и закрыв глаза, как подобает человеку, вознамерившемуся заглянуть в пучину своего духа, он размышлял над тем, сколь мизерны причины, способные породить великую скорбь.
— Завтра, — твердил он, — в доме не будет ни гроша. Будь я один, посмеяться бы над этим, и только, но жена… Ах, ее самоотвержение убьет меня! Сорок дней подряд я просил, я вымаливал работу, как нищий, и мне ее не дали… Инженеров нынче больше, чем сапожников. Уехать — некуда и ни к чему. Умереть?.. О, господи, но кто же останется с ней? Разве что продавать вещи… Но ведь уже послезавтра не будет денег на обед!..
— Владик! Владик! Смотри!.. — крикнула вдруг Эленка, вбегая в комнату.
— Что это?
— Я нашла в твоем жилете пять рублей… Взяла, чтоб починить, и в наружном кармане… Смотри!
Владислав сел в качалке; жена бросилась ему на грудь.
— Видишь, как господь бог милостив?.. Был у нас всего-навсего рубль, ты так огорчался, думаешь, я не видела, и вот — есть деньги! На несколько дней хватит, а потом ты получишь работу.
— Откуда? — спросил муж.
— Ну, откуда я знаю?.. — отвечала жена, ласкаясь. — Просто ты должен получить, и все, ведь эти деньги — последние.
— Дитя!
— Интересно, как они там оказались?
— Вспомнил… Получил сдачу и сунул пятерку в жилетный карман. А потом забыл, решил, что потерялись. С год уже они там лежат.
— Видишь, никогда не надо отчаиваться. Ну, улыбнись же! Вот мило… Даже не скажешь жене спасибо за то, что она чинит ему старые жилеты… Ах ты бука… Мне уже третий день плакать хочется! С любимой женой не разговаривает, на канарейку сердится, сидит себе в углу повесив нос. Ну, проси у жены прощения! Живо! Еще раз!
Владислав чувствовал, как под действием этого щебета, а может быть, и нежданной пятирублевки к нему возвращается спокойствие. Он улыбнулся, припоминая недавнее отчаяние; даже не верилось, чтобы такой пустяк, как мелкая денежная находка, мог укрепить пошатнувшееся равновесие и унять разразившуюся душевную бурю.