– Она была беременна, – произнес он, и у него перехватило горло. – Как же кто-то мог?
– Не знаю, – сказала я. – Не знаю как.
Он закашлял.
– У нее не было оружия.
Сначала я не поняла, что он имел в виду. Когда до меня дошло, я попыталась успокоить его:
– Нет. Полиция не обнаружила оружия. Ничто не свидетельствует о том, что она покончила с собой.
– Полиция? А разве вы не полиция?
– Нет. Я – старший судмедэксперт. Кей Скарпетта.
Он оторопело смотрел на меня.
– Ваша дочь работала у меня.
– А, да, конечно. Простите.
– Не знаю, как мне вас успокоить, – с трудом произнесла я. – Я еще не приступила к своей работе. Но я сделаю все от меня зависящее, чтобы выяснить, что произошло. Я хочу, чтобы вы это знали.
– Сьюзан говорила о вас. Она всегда хотела стать врачом.
Он отвернулся, стараясь сдержать слезы.
– Я виделась с ней прошлым вечером. Дома, недолго. – Я помолчала: мне не хотелось докапываться до подробностей их личной жизни. – Сьюзан показалась мне обеспокоенной. Она в последнее время и на работе была не похожа на себя.
Он сглотнул. Его лежавшие на столе руки сцепились в замке. Костяшки пальцев побелели.
– Мы должны помолиться. Я прошу вас помолиться со мной, доктор Скарпетта. – Он протянул свою руку. – Пожалуйста.
Ощутив его цепкие пальцы на своей руке, я невольно вспомнила о равнодушии Сьюзан к своему отцу и ее неверии в то, что он отстаивал. Меня тоже отпугивали фундаменталисты. Мне было не по себе закрывать глаза и держать за руку преподобного Мэка Доусона, в то время как он благодарил Господа за некое неведомое мне милосердие и требовал от него того, чего он уже никак не мог пообещать. Открыв глаза, я убрала свою руку. В этот неприятный момент я испугалась, что отец Сьюзан почувствует мой скептицизм и подвергнет сомнению мою веру. Однако ему было не до моих душевных волнений.
Сверху донесся громкий возглас, нечто похожее на протест, сути которого я не разобрала. По полу провезли стулом. Без конца звонил телефон, и вновь раздался тот же крик, полный боли и гнева. Доусон закрыл глаза. Он что-то еле слышно пробормотал. Мне послышалось: «Оставайся в своей комнате».
– Джейсон все время был здесь, – сказал он. Я видела, как у него пульсируют виски. – Я понимаю, что он может сказать это сам. Но мне бы хотелось, чтобы вы услышали это и от меня.
– Вы говорили, он неважно себя чувствует.
– Он проснулся с простудой, только начинающейся. Сьюзан смерила ему после обеда температуру и посоветовала полежать. Он бы ни за что... Нет. – Он опять закашлял. – Я понимаю, что полиция должна задавать вопросы, касающиеся семейных отношений. Но здесь не тот случай.