– Бентон, а что у него в прошлом?
– Осужден за убийство. Два с половиной года назад он рассердился на кого-то в баре и двинул ему по голове. Это случилось в Эбингдоне, Вирджиния. Кстати, у Голта черный пояс в каратэ.
– Что-нибудь новое насчет его местонахождения? – Я смотрела, как Люси расставляла фигуры на шахматной доске.
– Ничего. И я повторю то, что уже говорил. Этот тип абсолютно бесстрашен. Он весьма импульсивен и потому вызывает большую тревогу.
– Я понимаю.
– Никогда не забывай о соответствующих мерах предосторожности.
В таких случаях невозможно предугадать, какие предпринять меры предосторожности, подумала я.
– Мы все должны быть начеку.
– Понимаю, – вновь повторила я.
– Донахью и не подозревал, что за чудовище он на волю выпускает. Точнее, не подозревал Норринг. Хотя не думаю, что наш замечательный губернатор собственноручно выбирал это дерьмо. Ему просто был нужен этот чертов дипломат, и он, вероятно, велел Донахью сделать все необходимое, взяв на себя решение финансовой стороны вопроса. С Норрингом у нас ничего особо не получится. Он был слишком осторожен, и вряд ли найдется много свидетелей. – Помолчав, он добавил: – Ну, конечно, есть мы с вашим адвокатом.
– Что вы имеете в виду?
– Ясно, что, если бы что-то вдруг вскрылось по поводу украденного из дома Робин Нейсмит дипломата, поднялся бы большой скандал. К тому же Грумэн немного побеседовал с ним тет-а-тет и говорит, что у Норринга был слегка бледный вид, когда речь зашла о его обращении в пункт неотложной медицинской помощи в ночь накануне убийства Робин.
Проверяя сообщения в старых газетах и разговаривая со своими знакомыми из пунктов неотложной медицинской помощи, я обнаружила, что в ночь накануне убийства Робин Норринг обращался в пункт неотложной медицинской помощи больницы Энрико, после того как сделал себе в левое бедро инъекцию эпинефрина. Видимо, у него была сильная аллергия на китайскую еду, коробки от которой, насколько я помнила по сообщениям полиции, были найдены у Робин Нейсмит среди мусора. Я решила, что в той еде, что они с Робин ели на обед, оказались креветки или моллюски. У него начался анафилактический шок, он воспользовался эпинефрином, который, возможно, держал у Робин дома, и уехал в больницу. Будучи в таком жутком состоянии, уехал он, забыв свой дипломат.
– Я лишь хочу быть подальше от Норринга, насколько это возможно, – сказала я.
– Похоже, у него в последнее время что-то неладно со здоровьем, и он решил, что будет благоразумнее с его стороны уйти в отставку и подыскать себе нечто более спокойное в частном секторе. Возможно, на Западном побережье. Я уверен, он не станет тебя беспокоить. И Бен Стивенс тоже. Он, как и Норринг, тревожно озирается по сторонам, опасаясь Голта. Посмотрим. Последнее, что я слышал о Стивенсе, – его видели в Детройте. Ты знала об этом?