– Меня удивляет, – заметил Стивен, почти не вдумываясь в свои слова, продолжая налаживать лебедку, как этот зверь умудряется находить дорогу домой и спать в твоей спальне.
Юлиана бросила на него изучающий взгляд. Она любила наблюдать за мужем в такие моменты. Ей очень нравилось, когда Стивен забывал, что он хозяин, и самозабвенно работал над свои изобретением.
– С каких это пор тебя интересует, кто или что спит в моей спальне?
Он даже не взглянул на Юлиану, но она почувствовала, как напряглись его загорелые скулы.
– Нравится нам это или нет, ты моя баронесса, и я бы не потерпел, если бы мое имя было запятнано.
– Факт, что я сплю с борзой, может стать причиной особенно интересных сплетен, – презрительно усмехнулась Юлиана.
Стивен набрал горсть воды, напился и взглянул на нее. Лицо его стало необыкновенно красивым. Затем он снова принялся за насос, что-то бормоча о греке по имени Архимед. Юлиана подумала, что Стивен такой же нетерпеливый, как и его сын.
Ей очень хотелось обсудить улучшение здоровья мальчика. Постепенно, шаг за шагом она покончила с ненужной диетой, состоящей из каш и разбавленного эля. Теперь Оливер ел апельсины, салаты, свежее мясо и пил молоко кобылиц. Благодаря новой пище он немного прибавил в весе. Юлиане удалось уговорить его выходить в сад, по крайней мере, раз в день, щеки его немного порозовели на солнце. Благодаря чаю из особой травы – эфедры, которую привозили торговцы из далекой Азии, ему стало легче дышать.
Они с Кристиной боялись говорить об этом даже между собой, но в последнее время у Оливера было всего лишь несколько приступов кашля, и не таких продолжительных, как раньше.
У Юлианы были сомнения: заметил ли Стивен изменения в здоровье сына? Возможно, что нет. Хотя он часто навещал Оливера, он старался избегать разговоров о здоровье мальчика. Как рассказывала Кристина, от навещавших сына врачей и целителей он слышал только безнадежные прогнозы.
Невозможность поговорить об этом с мужем злила Юлиану. Она чувствовала неловкость из-за того, что приходилось прибегать к обману. Она считала, что пришло время признаться, что она вмешалась в процесс лечения Оливера.
– Мой господин, – начала Юлиана, – ваш сын...
Стивен не взглянул на нее, но спина его напряглась.
– Мы договорились не касаться больше этой темы.
– У мальчика есть имя. Его зовут Оливер, или ты забыл?
Наконец Стивен поднял на Юлиану глаза, взгляд их был безжизненным.
– Я не забыл. Черт бы тебя побрал, Юлиана.
Она отважно смотрела в лицо, стараясь вести себя смелее, чем была на самом деле.
– Стивен, мне кажется, ты зол сам на себя. Как жаль, Стивен. Позволь себе любить его.