Юлиана гордо вздернула подбородок.
– Что вы, мой господин, зачем мне ваша лошадиная задница.
Разозлившись, Стивен хотел было уйти, но Ласло протянул ему обломок черепицы. Старый цыган выглядел таким счастливым и гордым, что Стивен, сжав губы, решил продолжить фарс.
Черепицу вытащили, наверное, из крыши летнего дома или маслобойни. Стивену было непонятно значение этого обычая, но они должны были разбить черепицу.
Стивен и Юлиана вместе взяли кусок черепицы и подняли его вверх. Стивен взглянул на девушку – покрытая вуалью цыганская искусительница, вот цена, которую он вынужден платить за сохранение тайны.
Одним движением они бросили черепицу на сложенную из камней пирамиду.
Черепица разбилась, раздались громкие возгласы толпы, и Ласло прокричал команду. Женщины, которые привели Юлиану, выступили вперед с корзиной хлеба.
Помня инструкции, Стивен разломил буханку на части, вручив по куску обеим женщинам.
Следующая часть церемонии заставила его понервничать. Это еще больше, чем все остальное, напоминало о язычестве. Ему хотелось бы, чтобы Кита и Джилли не было здесь. Даже много повидавшим мужчинам стало не по себе от того, что они увидели.
Юлиана сняла свою брошь и отделила верхнюю крестообразную часть от нижней, украшенной драгоценными камнями. Небольшое лезвие сверкнуло и свете пламени костра.
– Дай мне свою руку, – раздался шепот из-под вуали.
Барабанная дробь сначала успокоилась, затем зазвучала крещендо. Как в тумане, Стивен протянул руку и тут же почувствовал, как крошечное лезвие рассекло ему ладонь. Кровь брызнула вверх. Пораженный, он увидел, как одна из капель упала на хлеб, подставленный одной из женщин. Затем Юлиана подала ему кинжал и протянула свою узкую ладонь. Стивен застыл в нерешительности. Кожа ее руки была такой нежной и бледной. Что бы там ни было, ему не хотелось причинять боль этой женщине. Девушка издала нетерпеливый возглас и сама подняла руку к лезвию кинжала. Кровь брызнула из раны, яркие капли сверкнули в пламени костра, и одна из капель упала на второй кусок хлеба.
– Тебе плохо? – прошептала Юлиана.
– Нет, – ему жгло ладонь.
Она убрала крошечный кинжал. Музыка зазвучала громче, музыканты исполняли быструю, зажигательную мелодию. Цыгане раздавали всем кусочки хлеба. Стивен двигался медленно, как зачарованный, будто шел через теплую тяжелую воду.
Когда Ласло объяснял Стивену этот ритуал, ему показалось, что все это примитивно просто. Но на самом деле все оказалось гораздо сложнее.
Стивен поднес кусочек хлеба ко рту и съел его. Юлиана сделала то же самое. Было что-то очень интимное в том, что он обменялся окропленным кровью хлебом со своей цыганской невестой. Стивен переживал странное ощущение того, что он дал кровную клятву. И причем клятва эта связывала гораздо прочнее, чем обещание верности на церемонии венчания. Когда Стивен впитал в себя кровь Юлианы, она стала частью его, они оба стали единым целым, Плоть от плоти: одно тело, одно сердце, одна душа.