Лиза испытующе посмотрела на меня и сказала, вздохнув:
– Хорошо, Янька, я попытаюсь тебе объяснить... если ты поймешь.
– До сих пор, кажется, все понимал!– буркнул я негодующе.
– А что тебя смущает?– спросила Лиза.
– Разве можно жениться... выходить замуж не любя?
– Значит, можно... иногда,– как бы сама удивляясь, ответила Лиза.
– Но ведь ты любишь Мальшета, я знаю!– закричал я вне себя.
– Чего ты кричишь? Все, все знают, что я люблю Мальшета,– с горячностью начала Лиза,– кому надо и кому не надо знать об этом. Но ведь ему не нужна моя любовь! В этом есть что-то унизительное: любить столько лет без взаимности. Я не хочу его любить, понимаешь? Мы с тобой, Яша, слишком идеализировали Мальшета.
– Ах, ты уже разочаровалась в нем? Ну, а я нисколько!
– Не разочаровалась. Он сам будет всю жизнь идти к одной цели и других поведет за собой. Я всегда буду ему верным другом и помощницей в делах. (Пойми, что ему ничего больше от меня и не нужно!) Но... нельзя так идеализировать человека... И у него есть недостатки.
– У Мальшета?– недоверчиво переспросил я.
– Да, у Мальшета. Я просто изводила себя, не находя взаимности, а он... он еще рассказывал мне с умилением о Мирре. И когда он уезжал, вот в этот раз тоже... он прямо сказал, что женится на ней, если она... соблаговолит согласиться.
Я наконец взбунтовалась. Я не хочу его любить. Не хочу. Если он мог любить такую женщину, как Мирра Павловна, значит, в нем есть такое, что способно принять те качества, которые так отталкивают нас в ней. Вот о чем я думала долго. Если хороший человек любит недобрую женщину, значит, он сам не так хорош, каким кажется. Мирра ведь тоже из породы гасителей, как ее покойный отец, как наша мачеха. Способность гасить все благородное, чистое и возвышенное, что попадается на пути,– это страшная способность. Все мещане таковы: они смеются над тем, что выше их, я боюсь и ненавижу таких людей! Как же мог Филипп увлекаться ею столько лет?
– Страсть, может быть,– глубокомысленно возразил я.– Вспомни кавалера де Грие и Манон Леско.
– Ведь я была совсем девчонкой, когда уже любила Филиппа, почему же ему ни разу не пришло на ум помочь мне освободиться от этого чувства, раз оно ему не нужно? Откуда у него, коммуниста, такая душевная бестактность, такой бессознательный эгоизм! Может, от матери? Она так несправедлива! За что она меня невзлюбила? Что я сделала плохого? А Фому я не обманываю.
– Но ведь ты его не любишь?
– Люблю его, как самого близкого друга – глубоко и нежно, вот! Прежде я была дурой и не ценила его, а теперь ценю. Он очень хороший человек! Разве он не спас тебе жизнь, когда вы были в относе? Знай, Янька, что я хочу полюбить его еще сильнее, чем... Если я буду его женой – всегда и во всем рядом с ним,– я скорее полюблю его, чем живя вдалеке. Я такая же женщина, как и все. Я тоже хочу иметь семью. Приветливого, доброго мужа и детей. Я не хочу больше быть одна так долго, пока не засушится сердце...