Первым совместным предприятием должна была стать организация неформального вечера «знакомства» для волонтеров, выздоравливающих экс-наркомнов и их родителей. Эта встреча была проведена через месяц и имела успех. Она стала первым мероприятием в целой серии регулярных встреч и совместных поездок в выходные дни. Волонтеры, которых сперва приглашали как психологическую «поддержку», теперь стали настоящими друзьями. Сами же они видят свою задачу в том, чтобы помочь бывшим наркоманам устанавливать контакты с людьми, не имеющими никакого отношения к наркотикам. Проект оказался успешным, особенно в смысле включения семей в процесс выздоровления, а также в плане сотрудничества между различными вовлеченными группами.
Иногда объяснения, которые дают клиенты, могут, с точки зрения специалистов, показаться неуместными. В таких случаях терапевты часто пытаются убедить клиента принять другое объяснение. Например, если родители мальчика полагают, что причиной его поведенческих отклонений является то, что в раннем детстве он ударился головой, у терапевта может возникнуть желание убедить родителей принять другое объяснение, которое будет более продуктивным в плане терапии. Однако, когда клиенты непоколебимо убеждены в правильности собственного объяснения, попытки их переубедить могут оказаться бесполезными. Тут терапевт может предпочесть принцип «не спорь с клиентом» и принять объяснение клиента «по номинальной стоимости».
Следующая история предложена Тапани и относится к тем годам, когда он был еще начинающим специалистом в области краткосрочной терапии. История иллюстрирует принцип принятия интерпретации клиента и принятие решения благодаря методу дедукции.
Семнадцатилетняя Анни попала в серьезную беду. Ее направили ко мне из подросткового психиатрического отделения, из которого ее выгнали за то, что она принесла в здание наркотики. Когда я впервые ее увидел, у нее были суицидальные и психотические признаки. На нашей первой сессии мне удалось добиться ее согласия принести мне всю ее коллекцию транквилизаторов и бритвенных лезвий. Мы решили, что если ее будет одолевать настойчивое желание покончить с собой, она прежде чем причинять себе вред должна будет посоветоваться со мной, поскольку все ее суицидные «принадлежности» были теперь у меня. Это соглашение было очень полезным, хотя и не исключило ее суицидных порывов полностью. В начале трехгодичного курса терапии Анни раскрыла свою самую неотложную проблему.
— Я согрешила, — сказала она, — и поэтому несу наказание. На протяжении многих ночей Сатана является мне в образе человека. Он говорит, что придет и убьет меня.