– Видеть тебя не хочу! Больше не смей мне звонить, слышишь? – выплюнула Офелия.
Потом круто повернулась и на подгибающихся ногах заковыляла по дорожке к своей машине. Двигатель, который Офелия забыла выключить, тихо урчал. Офелия даже не оглянулась на стоявшую в дверях Андреа. Единственным ее желанием сейчас было никогда в жизни больше не видеть эту женщину. Впрочем, Андреа и сама уже все поняла. Она знала, что Офелия ее не простит. Глядя вслед отъезжавшей машине, она тихо плакала. Что ж, по крайней мере ей хватило мужества сказать Офелии правду – так, как она ее представляла. Тед и в самом деле до последнего дня не знал, как ему поступить.
Возможно, он и вправду не любил ни одну из них, но Офелии незачем это знать. Пусть думает, что он колебался, не в силах расстаться с ней, что испытывал к ней теплые чувства и считал, что многим ей обязан. Впрочем, может быть, он и вправду предпочел бы остаться с ней. И тогда она, а не Андреа осталась бы победительницей в их женском поединке. Что ж, в конечном итоге они обе проиграли. Тед, Чед, Офелия, Андреа, даже малыш Уильям. Все они проигравшие. Тед погиб, так ничего и не решив, а письмо, вместо того чтобы отправиться в корзину, попало в руки его вдове. Может быть, он именно этого и хотел? Возможно, решил даже, что это было бы наилучшим выходом из сложившейся ситуации? Теперь уже никто ничего не узнает. И все, что Андреа могла сейчас сделать для Офелии, – это признаться, что муж ее так ничего и не решил… и что возможно… только возможно… он все-таки любил ее – насколько такой человек вообще мог кого-то любить.
Офелия не помнила, как доехала домой. Припарковав машину, она поднялась по лестнице и вошла. Пип так и сидела на том же месте, крепко прижимая к себе собаку.
– Что случилось? Где ты была? – Пип не поверила своим глазам – мать выглядела еще хуже, чем когда уходила из дома, если, конечно, такое можно себе представить.
Шатающейся походкой она добралась до своей спальни, потом ринулась в ванную, и ее снова вырвало. Кое-как умывшись, Офелия без сил рухнула на кровать.
– Ничего, – пробормотала она, бессмысленным взглядом уставившись куда-то в угол.
Ей казалось, что сердце у нее остановилось. Нет, оно не остановилось – его просто вырвали у нее из груди. Это сделали они – он и Андреа. Через год они все-таки прикончили ее. С трудом подняв голову, Офелия уставилась на дочь, но не видела ее. Казалось, она вдруг ослепла. Пип похолодела – место ее матери снова занял робот! Он вернулся, но только теперь внутри его будто все перегорело…