– Ну, если это поможет… почему бы и нет? – хмыкнула Пип. – Ты же знаешь, какая она упрямая! И слышать не хочет, чтобы снова выйти замуж. Я точно знаю, она сама мне говорила.
– Ну, я, во всяком случае, не стал бы ее винить за отказ. А это чего-нибудь да стоит, не так ли? – с угрюмой усмешкой спросил Мэтт.
– Да уж, точно, – кивнула Пип, и они снова рассмеялись.
Они вернулись домой, и Мусс чуть с ума не сошел от радости, увидев их на пороге. Бедный пес никак не мог взять в толк, почему его бросили на целый день. Мэтт на скорую руку приготовил поесть, а потом прилег отдохнуть. В конце концов, он уже две ночи не спал. А Пип, пребывая в великолепном настроении, вихрем носилась по всему дому. Слава Богу, Мэтт тут, и к тому же он дал слово, что не уедет, пока не вернется Офелия!
Они возвратились в госпиталь немного позже, чем собирались, и узнали, что Офелия плохо спала ночь. Сестра, впрочем, сказала, что это неудивительно, учитывая, какую тяжелую операцию ей пришлось перенести. Офелия страдала от сильной боли, поэтому ее опять накачали морфином. И все же ее состояние медленно, но верно улучшалось. Их уверяли, что выздоровление идет вперед семимильными шагами, на такое даже никто и не рассчитывал, и обрадованный Мэтт решил отвезти Пип домой. Он откровенно соблазнял ее возможностью провести ночь в своей постели, и в конце концов малышка неохотно согласилась. Она осторожно поцеловала мать перед уходом, но одурманенная Офелия уже крепко спала.
В этот вечер они вернулись домой, когда еще не было девяти. Не прошло и получаса, как оба спали мертвым сном: Пип в своей постели, а Мэтт – в спальне Офелии.
Проснулись оба только утром и, позавтракав на скорую руку, помчались в госпиталь. Их впустили без каких-либо возражений, а увидев Офелию, Пип с Мэттом едва не запрыгали от радости. На щеках ее появился слабый румянец, а надоевшую ей до смерти трубку, которая торчала у нее из носа, наконец убрали. Состояние ее оценивалось как стабильное. Но самое главное – всем недовольная Офелия уже ныла и жаловалась, а это, как сказала сестра, верный признак выздоровления. Увидев на пороге дочь за руку с Мэттом, Офелия просияла от радости.
– Эй вы, парочка, что поделывали? – ворчливо спросила она так, словно укрылась в госпитале, чтобы отдохнуть. Ее посетители только радостно заулыбались.
– Знаешь, мам, он приготовил на завтрак французские тосты, – захлебываясь, сообщила Пип. – И клянется, что умеет печь булочки.
– Здорово! Не забудьте мне принести, – велела Офелия.
Но они все трое знали, что ей еще много времени придется провести на жесткой диете. Внезапно лицо ее стало серьезным.