– Ведь подумай, Иван Степанович: две армии Резервного фронта – 24-я и 43-я – прикрывают левый фланг твоих войск и смыкаются с правофланговой армией Брянского фронта. Можешь ты быть уверенным за свой левый фланг, если занимающие там оборону армии не подчинены тебе?
– Да, тут есть над чем размышлять, – согласился Конев.
– А ведь Буденный, командуя Резервным фронтом, три остальные армии которого стоят тебе в затылок, да еще растянутые в одну линию на большом расстоянии, будет надеяться на стойкость твоего фронта. А твои армии, не имея своей необходимой глубины обороны, будут, в случае прорыва противника, полагаться на Резервный фронт. Таким образом, из боевых порядков двух фронтов может получиться слоеный пирог, если даже не каша… Ведь у вас с Буденным никакой свободы маневра и никакого взаимодействия. Может образоваться свалка…
– Что же ты предлагаешь? – недовольно спросил Конев, хотя и понимал разумность соображений Чумакова.
– Надо немедленно убрать из твоего тыла армии Резервного фронта и дать им самостоятельную полосу на переднем крае обороны – между Брянским и Западным фронтами. Таким образом, боевые порядки Западного и Резервного фронтов уплотнятся, а значит, усилятся по фронту и обязательно, что очень важно, в глубину. Это же элементарно! Иначе как ты будешь перестраиваться, маневрировать, когда определятся направления главных ударов немцев?.. А если еще, не дай бог, придется отступать?
– Полагаю, что до этого не допустим, – хмуро заметил Конев.
– На войне ко всему надо быть готовым. – Федор Ксенофонтович, заметив, что Конев все больше мрачнел, умолк и отвернулся к окошку, за которым на взгорке проплывала мимо сожженная бомбежкой деревня.
Слева от кресла, на телефонном столике, слабо зашелестел звонок «кремлевки», и на белой полоске аппарата часто замигал крохотный огонек лампочки. Молотов неторопливо поднял трубку и услышал глуховатый голос Сталина:
– Вече, могу тебя обрадовать. – «Вече» значило – Вячеслав. Так Молотова называла его жена, Полина Семеновна Жемчужина, и Сталин позволял себе копировать ее, когда был иронично настроен.
– Слушаю тебя, Коба. Тем более что давно ничему не радовался. – На губах Молотова скользнула скупая, будто луч солнца сквозь плотную тучу, улыбка.
– Вчера миссия взяла курс из Скапа-Флоу через Северный Ледовитый океан на Архангельск, – продолжил Сталин. – Так что собирайся встречать.
– Мне Майский уже телеграфировал, – спокойно ответил Молотов. – Зря только упомянул в шифровке крейсер «Лондон». Немецкие дешифровщики работают сейчас со зверской силой.