Не музыка, а истеричный стон,
Страну погубит этот "чарльстон".
(Встает, уходит) Девушка-б лондинка
Не в духе дядюшка, пойдемте, право,
Отсюда... Немка О, да ты наивна, право. Отец погиб и дядюшка калека, А надо в колесе вертеться века, Страна не отдышалась от войны, Мы голы-босы, мы разорены! Тебе же муж, дитя, необходим, Поэтому-то здесь мы и сидим. У нас долги. Одна надежда - танцы. Тут - женихи, изволь-ка, дочь, стараться!.. Девушка-блондинка
Низка и непристойна эта роль. Немка Будь весела и нравиться изволь.
Оркестр играет "Чарльстон". Мужчины подходят к дамам и барышням, сидящим за столиками, кланяются, приглашают танцевать. Подав руку подошедшему к ней молодому человеку, блондинка вливается в круг танцующих. Танец становится все стремительней и зажигательней. Тучный немец за крайним столиком ритмично поводит плечами в такт музыке, чем привлекает внимание окружающих. Скрипач на сцене делает движения, подражая танцующим, стараясь развеселить посетителей. Соломон возвращается.
Девушка-блондинка
(Как только умолкает оркестр, подходит к матери возмущенно).
Уйдем скорей!.. Немка Помилуй, но в чем дело? Девушка-блондинка
О!.. Этому нахальству нет предела? Немка Да объяснись ты все же, наконец,
Что он сказал? Девушка-блондинка
Не спрашивай... Подлец! Немка Что? Непристойность, видимо? Скотина. Девушка-блондинка
Уйдем же! Эта жизнь невыносима!
Быстро идет к выходу, немка расплачивается с подошедшей официанткой, уходит вслед за ней. Оркестранты покидают сцену. Салон постепенно пустеет. Входит Лена. Соломон прохаживается, куря сигару.
Антон О, Лена! Лена Ах, Антон!
(На расстоянии радостно смотрят друг на друга). Антон Сюда, поближе.
Какая радость, вновь тебя я вижу. Лена Как знать... Антон О, ничего себе вопрос!
Скажи, родная, что с тобой стряслось?
Ты изменилась... Лена Время изменило,
Нас революция разъединила. Антон Не нас одних. Меняется весь мир.
Отец бежит от сына. Меж людьми
Великий спор, душа черна от гнева... Лена (прерывая его)
Ни совести, ни чести, только чрево. Антон О, чрево! Наши беды от него.
Брат убивает брата своего,
На площадях старье былое жгут.
А вылечить нас может только труд.
Задумайся хотя бы над собой,
Над собственным бессильем, над судьбой,
Когда бы ты свой голос и свой слух
Не растеряла попусту, мой друг,
Талант служил бы Грузии родной,
Ты не искала бы судьбы иной. Лена Отца больного бросить одного?
Но ты пойми, ведь я же дочь его. Антон Нет, Лена, нет, вот мой тебе ответ,
Таким, как он, там больше места нет. Лена (как бы содрогаясь от отвращения, презрительно)