— О да, — выдохнула Джиллиан. — Просто-таки яснее не бывает.
Даже с завязанными глазами, с руками, скрученными за спиной, Джиллиан ни с кем не спутала бы Катберта Далтона, менее всего — с Чарли. Его прикосновения, запах его лосьона, его неосознанная властность и спокойное достоинство, — все делало Катберта единственным и неповторимым.
— И сейчас — не то же самое, что десять лет назад, — свирепо добавил он. — И бороться ты будешь не одна.
— Бороться? Но с чем?
Катберт скрипнул зубами. Резкие черты его обозначились еще четче.
— Черт меня подери, ежели я сам знаю!
И от этого краткого, лаконичного ответа в груди у Джиллиан почему-то снова стеснилось, — точно ее туго-натуго стянули шелковой лентой. По чести говоря, она и сама не знала, куда заведут их обоих те искорки, что всякий раз обжигающе вспыхивают под его прикосновениями. Чувствуя себя разбитой и слегка подавленной всем тем, что произошло между ними за столь короткий срок, молодая женщина попыталась изобразить улыбку.
— Давай помедленнее: не все сразу в один день!
Мгновение Катберт не находил слов. Ну, вот не шли они с языка, и все тут! Все его существо мучительно напряглось при одной лишь мысли о том, что вот сейчас он подхватит Джиллиан на руки, уложит ее на шенильное покрывало, поцелует в припухшие губы, примется ласкать гибкое тело — и для них обоих в темноте вновь рассыпятся звездные фейерверки.
Но, заметив, что под глазами Джиллиан пролегли темные тени, а побледневшее лицо заметно осунулось, Катберт решительно дал задний ход. Она же поднялась до рассвета, с запозданием припомнил он. Припомнил и то, как молодая женщина уснула в его объятиях во время грозы.
— Не все сразу, — эхом повторил он. — Начнем с завтрашнего дня.
— Начнем, — согласилась Джиллиан, приподнимаясь на цыпочки и легонько целуя его в губы, — точно в знак скрепления договоренности. Прикосновение было совсем легким, невесомее перышка, но Далтон едва сдержал дрожь желания.
— Катберт?..
— Не тревожься, — не то проговорил, не то простонал он, прежде чем нашел-таки в себе силы изобразить усмешку. — Я — человек слова. И торопиться нам некуда.
Да, слово свое он сдержит. Даже если это будет стоить ему жизни.
Мгновение спустя он сам, своею рукой закрыл и запер дверь, отделяющую один номер от другого, гадая про себя, что такое, ради всего святого, они с Джиллиан затеяли… и чем все закончится.
Катберт проснулся задолго до рассвета — с осознанием того, что этот день возвестит начало не только непонятных, запутанных, еще десять раз подлежащих выяснению отношений с Джиллиан Брайтон.