— Вот и они, — прошептала Труди. — Следы копоти от костров.
Джиллиан отодвинулась от камеры. Молодой женщине казалось, что еще немного, и сердце ее выскочит из груди. Спокойно, не волнуйся, твердила себе она. Труди знает, что делает. Они все обговорили заранее, все спланировали. Одну из камер она наведет на эти черные пятна, проследит их вниз, дождется, пока не покажется деревня…
И ждать уже недолго… вот-вот, с минуты на минуту, над водой поднимется башня.
— Сменю-ка я кассеты, — пробормотала Труди себе под нос. — Еще не хватало, чтобы в обеих кинокамерах пленка закончилась. Ты ж заживо с меня кожу сдерешь, ежели я хоть что-нибудь упущу.
Труди проворно извлекла из кинокамеры номер один получасовую кассету «Бетакам» и вставила на ее место чистую. Вполне можно было использовать и шестидесятиминутную, и даже двухчасовую. Однако ни она, ни Джиллиан не желали подменять качество — количеством.
— Достань-ка на всякий случай и запасной аккумулятор, — шепнула Джиллиан помощнице.
Рут кивнула и послушно принялась рыться в одном из ящиков. Болтуны примолкли. Тишина стояла мертвая: все ждали появления деревни.
И вот — долгожданный миг! Сперва показался широкий свод, — дым, курившийся здесь веками, намертво въелся в камень. Затем — неглубокая впадина. Вершина каменной башни. Квадратное оконце в камне.
— Крупный план, — шепнула Джиллиан на ухо Труди. — Дай как можно крупнее! Отыщи в окне лицо!
Не отрываясь от видоискателя, кинооператор снисходительно улыбнулась.
— Послушай, ты не забыла ли: мы ведь только легенду снимаем! Так, Джилл?
— Все легенды и мифы берут начало в реальной жизни, — задумчиво проговорила молодая женщина. — Смена времен года, страстная любовь, возникшая между мужчиной и женщиной, рождение ребенка, — вот их исток, вот их суть и смысл.
Джиллиан скрестила руки на груди. Данная конкретная легенда связана не только с временными циклами. Но с ее юностью и взрослением. И с отцом. В особенности с отцом.
И только когда набежавшее облако заслонило солнце и каньон на мгновение снова погрузился во тьму, молодая женщина вспомнила, что у истоков легенды о Плакальщице каньона Санто-Беньо еще и смерть.