– Меня зовут Фрина, – чопорно заявила она. – И мне не нравится имя, которое ты мне дал, пленник. На кобылицах ездят мужчины. А я посвящена Артемиде, и ни один мужчина не дерзнет…
Девушка вдруг хлопнула себя по щекам, да так сильно, что это было слышно даже несмотря на звериный рев, которым периэки приветствовали Эпидавра, безжалостно лупцевавшего жену.
– О прости меня, божественный пленник! – прошептала она. – Я не знаю, что на меня нашло. Я никогда прежде не думала о таких пакостах. А теперь…
Аристон улыбнулся фрине. Он сделал это осторожно, не спеша. И улыбался долго-долго, пока не заболели губы. Впервые в жизни он намеренно воспользовался своей кра– сотой. Обычно Аристон о ней совсем не задумывался. Не далее как неделю назад Ипполит сокрушался о своем уродстве – кажется, над ним насмеялся какой-то юноша, вообще-то, и женщины, и мальчики всегда издевались над толстопузым Ипполитом, которому не везло в любви, – и Аристона тогда порядком позабавили дядюшкины завистливые причитания: Ипполит молил богов даровать ему красоту Аристона хотя бы на одну ночь. Но дядя мигом заставил его умолкнуть.
– Не смейся, щенок, зачатый в лощине! – воскликнул он. – В этом щекотливом виде спорта ты дашь мне сто очков вперед. Красота твоя столь необычайна, что ее можно назвать божественной. И действительно, никто не в состоянии доказать, что божественный Дионис не твой отец. Так ведь утверждает моя сестрица…
Аристон тогда улыбнулся дяде.
– А боги существуют? – спросил он.
– Нет. Но не болтай об этом каждому встречному и поперечному. Боги – серьезное подспорье в тонком искусстве морочить голову дуракам!
«Таким, как вот это нежное создание, – подумал Аристон. – Она вроде бы добрая девушка… и милая. Жалко, что приходится…»
Но он все равно продолжал ей улыбаться, продолжал, хотя в душе вдруг устыдился своего обмана.
– Отец не прав, – прошептала она. – Ты все-таки бог. Да, пленник? Ты, должно быть, златокудрый Аполлон, ведь твои волосы…
Слегка раздосадованный Аристон тряхнул головой. Да она так глупа – никакого терпения не хватит!
– Разве боги истекают кровью, – сердито фыркнул он, – или их могут связать веревкой обыкновенные люди? Не мели чепухи, Фрина. Я такой же человек, как и ты. И даже мог бы, наверно, в тебя влюбиться… если б мне удалось разглядеть твое лицо под слоем жуткой грязи.
– О! – воскликнула она. – Я мылась всего две недели назад и…
– В моем краю женщины моются каждый день, но дело не в этом. Послушай, Фрина, твои друзья не отличаются благородством. Если люди спокойно глядят, как мужчина избивает женщину до полусмерти, и даже пальцем не пошевелят…