– Дорогой буагор, – продолжал Теламон, – я хочу заключить с тобой сделку. Я откажусь от всех обвинений, выдвинутых против тебя и твоего человека, и дам в награду два таланта серебра, дабы возместить нанесенную вам обиду. А вы, с разрешения благородных эфоров, не будете возражать против передачи сына в мои руки. Я сам назначу ему наказание. Вы знаете меня, знаете, как мне дорога честь. Я не подведу вас!
Перимед улыбнулся. Он выиграл. Причем победа была полной. Он не только спас жизнь себе и Ксанфу, но и разбогател!
– Я согласен, великий стратег. ТВОЯ честь никогда не подвергалась сомнению. У меня нет возражений, – сказал он.
– Калокагаты, благородные эфоры, вы даруете мне это право? – спросил Теламон. Главный судья нахмурился.
– Мой дорогой стратег, – осторожно начал он, – а ты знаешь, каково наказание за это… за это тяжкое преступление?
– Да. Такое преступление карается смертью, – ответил Теламон. – Но если я знаю закон – а я думаю, что знаю, – то там не говорится, как именно следует казнить человека в подобном случае. Я прав?
Главный эфор еще больше нахмурился. Взгляд его потускнел и обратился вовнутрь, словно высматривая что-то в себе.
– Да, -наконец произнес он, – там не определено, как именно следует привести в исполнение смертный приговор. Даже великий Ликург не допускал, что спартанец способен на столь невыразимую непристойность, а посему не стал уточнять. Что же ты предлагаешь, благородный стратег?
– Чтобы вы позволили мне и… моему сыну в последний раз послужить полису. Отдайте его под мою охрану, и я позабочусь, чтобы он выздоровел, чтобы раны его затянулись. Затем, когда в Спарту снова придет весна и прекрасный таргелион украсит землю цветами, мы оба отправимся на войну. Он будет в первых рядах. И из первой же битвы ни он, ни я не вернемся. Клянусь честью воина!
– А как же приговор суда? – встревоженно спросил главный эфор. – Нам нужно его записать, иначе народ решит, что власти оказано неуважение! А этого мы не можем допустить, ибо…
– Вы заявите во всеуслышание, что из-за отсутствия доказательств никакого решения вынести нельзя. А поэтому вы освобождаете мальчика и поручаете мне следить за ним. Таким образом вы, благородные эфоры, сохраните доброе имя Спарты, избегнете скандала, который может ей только повредить, и предадите правосудие – если на то будет ваша воля! – в руки человека, который ни разу в жизни вас не подвел. Вы согласны, калокагаты?
Эфоры переглянулись, в их глазах читалось облегчение. Один за другим они подняли жезлы.
– Буагор Перимед, воин Ксанф! – громовым голосом провозгласил главный эфор. – Вы тоже связываете себя словом спартанца, обещая хранить тайну?