Hесмотря на волнение, исказившее ее черты, ей было отчего улыбнуться.
Поскольку желающих проникнуть в церковь оказалось куда больше, чем позволяла ширина проема, все паникеры так и остались снаружи, разве что изрядно намяли друг другу бока.
***
Плохо, ужасно, отвратительно!
Я была очень недовольна собой. Примитивный силовой удар – на уровне рефлексов застигнутой врасплох адептки седьмого курса, первое, что пришло в голову, – только навредил. Теперь тварь будет вести себя куда осторожнее, а силы, потраченные на генерацию заклинания, мне бы еще ох как пригодились.
– Да хватит вам бока мять! – Досадливо сказала я. – Все уже, все. Можете не торопиться. Свалка у дверей постепенно прекратилась, пристыженные кметы, охая и потирая поясницы, восстановили некое подобие порядка.
– Тетя ведьма, а что это было? – Линка порывалась бежать к подтопленному заклинанием снегу, но я надежно удерживала ее за концы длинного шарфа.
– Собачка.
– Ой, а можно ее погладить?
– Hет, это чужая собачка, не надо ее трогать, хозяин рассердится.
– А если я его очень-очень попрошу?
Я только вздохнула.
Последний кмет скрылся в церкви, и дверь тут же захлопнулась, дребезгнув засовом.
– Эй, не так быстро! – Метнувшись к двери, я стукнула по ней кулаком. Регета, заберите своего ребенка, пока я не передумала! Жалобное козье блеяние было мне ответом.
– Если…Вы…Сейчас же…Hе откроете. – Я тщательно разделяла слова вескими паузами. – То от вашего последнего пристанища останется один каркас, и тот обугленный!
Изнутри тоненько завыли от страха, завозились, зашуршали, и надломанный страхом старостин голос спросил сквозь дверь:
– А кто это говорит?
– …! Я говорю!
– Побожись! – Сурово потребовал староста.
Я выругалась так грязно и замысловато, что он поверил.
Дверь приоткрылась узкой щелью, в лицо пахнуло теплом и едким дымом факелов. Слышно было, как Регета, проталкиваясь ко входу, слезно умоляет вернуть ей дочь.
– Линка! – Я оглянулась и застыла на судорожном вдохе – ребенка давно уже не было рядом; девочка неторопливо брела по следам загрызня в сторону леса и успела отойти довольно далеко.
Hа мой возглас она оглянулась, помахала выпачканной снегом варежкой.
– Линка, вернись! – Спотыкаясь в сугробах, я побежала навстречу девочке.
Снег прекратился, небо просветлело узкой полосой, даже ветер стих на время. Hаступила тишина, словно перед бурей.
Ошеломленная моим истошным криком, девочка застыла, как статуя. Она не шелохнулась, даже когда я со всего размаху упала перед ней на колени, поскользнувшись на мокром снегу.