– Тебе это так необходимо или происходит очередная сцена соблазнения?
– Почему бы просто не закрыть глаза и ни наслаждаться?
Если она послушается, то все пропало. Его прикосновения и так уже начали оказывать свое колдовское воздействие. Все, как обычно. Пульс участился, жар заструился по телу, усиливаясь в животе.
– Я не хочу этого. Во всяком случае, сегодня. Он уловил в ее голосе просительные нотки, почувствовал, что жена действительно очень ослабла, и обхватил руками ее плечи.
– Совсем плохо, да?
Ей было не просто плохо, а ужасно плохо. Казалось, что ныла каждая косточка, каждый мускул болезненно реагировал на малейшее движение. Когда она последний раз разминалась?
Лет сто назад, и тогда же последний раз играла в теннис. Как только стало паршиво с деньгами, первым в списке того, от чего ей пришлось отказаться, стал тренажерный зал вместе с карточкой члена спортивного клуба.
Пока она думала об этом, Грегорио стал осторожно разминать ее уставшие мышцы. Казалось, его пальцы творят чудеса, разглаживая зажатые мускулы, снимая судороги. Предложение закрыть глаза и расслабиться было слишком сильным искушением, чтобы отказаться от него.
Какое наслаждение оказаться в его объятиях, чувствовать, как горячие ладони скользят по коже, убирая напряжение тяжелого дня. Так хотелось поверить в это человеческое участие, и заботу. Но у расчетливого бизнесмена Грегорио Манфреди, помнится, была лишь одна цель – удовлетворить свое половое влечение и стать отцом ребенка. О других отношениях не было ни слова в их брачном договоре.
Со стоном Паула вырвалась из его рук, выбежала из душа, и, обвязавшись полотенцем, прошла в спальню. Грегорио появился как раз в тот момент, когда она собиралась надеть пижаму. В глаза ему бросились небольшие кровоподтеки на ее коже, от вида которых его передернуло. Конечно, не в его правилах причинять боль слабому, но почему же ему стало не по себе при виде следов своих прикосновений на нежной коже этой своенравной женщины?
У нее была пропорциональная гибкая фигура, стройные, с небольшими четкими мускулами, ноги. И какая-то неуловимая грация чувствовалась во всех ее движениях.
– Почему сегодня ты выбрала эту простую хлопковую пижаму, а не надела шелковую или атласную, кружевную рубашку?
Паула посмотрела в его глаза с вызовом.
– Может, я специально не хотела привлекать твоего внимания.
– Вряд ли это имеет значение, поскольку любая одежда все равно не останется надолго на твоем теле, – невозмутимо парировал он.
Не желая больше продолжать разговор, Паула молча легла в кровать. Грегорио пересек комнату и выключил свет. Все погрузилось в темноту. Она ощутила, как прогнулись матрасы под тяжестью его тела, и напряглась, ожидая прикосновений. Но тянулись минуты, ее глаза закрылись, и усталость погрузила женщину в глубокий спокойный сон.