Джонатан ласково провел ладонью по ее волосам, по щеке, и она замолчала. Его рука скользнула к ее губам, он перевернулся набок, приблизился к ней и обвел пальцем ее рот. Это была сладкая прелюдия к страстному поцелую…
— Останься у меня, — прошептал он. Я хочу, чтобы ты осталась.
Делия молчала. Все ее существо устремилось к нему. Сердце кричало «да», но разум противился пылкому порыву. Она боялась повторно ошибиться, не хотела опять очертя голову бросаться в омут чувства, вспыхнувшего так неожиданно.
— Джонатан… — напряженно произнесла она его имя. Он поцеловал ее, но не в губы, а в лоб, поднялся с кровати и направился к выходу. — Джонатан! — крикнула она, сожалея о том, что сделала, соскочила с кровати и догнала его на пороге.
Он остановился и повернул к ней голову.
— Да. Я тебя слушаю.
— Спасибо тебе за все… — пробормотала Делия, беря его за руку. — За то, что позволил остаться, за…
— Пожалуйста, — перебил он ее. — Если понадобится какая-то помощь в поиске квартиры или юридический совет, обращайся.
Теперь его голос звучал отчужденно, и она отпустила его руку.
— Я перенесу кроватку, чтобы ты мог свободно пользоваться своей комнатой, — сказала Делия.
Для него это не имело значения. Ему теперь больше не хотелось жить одному в своей комнате. Восемь с лишним лет он находился в страшном мире терзаний и одиночества, а теперь чувствовал, что наступает новый, счастливый этап.
Он не желал торопить события.
— Оставь кроватку там, где она стоит. Нолли еще спит, а у тебя много работы. Увидимся позже.
Делия вошла в кабинет и плотно закрыла дверь, чтобы не отвлекаться.
Сосредоточиться было непросто. Сверху доносился шум: по-видимому, Джонатан передвигал на чердаке какие-то вещи. Время от времени он спускался и ходил по второму этажу, совершенно сбивая ее с толку.
Если ему вздумалось заняться уборкой, мог бы выбрать другое время, с раздражением думала Делия, заставляя себя переключиться на работу. Но мозг отказывался слушаться, и все ее мысли были сосредоточены на Джонатане Брендли.
Делия тупо смотрела то в книгу, то на клавиши машинки, а когда шум прекратился, и воцарилась тишина, почувствовала еще больший дискомфорт. В конце концов она решила перечитать уже переведенное, взяла несколько страниц с готовым текстом… Но навязчивые мысли о Джонатане не желали сдаваться.
Мистер Брендли потер подбородок ребром ладони, пытаясь разобраться в переполнявших душу эмоциях. Он чувствовал тоску по тому, чего уже не мог вернуть.
Белая краска на детской кроватке потускнела, приобрела желтоватый оттенок. Ему вдруг ясно вспомнились те ощущения, какие он испытывал по возвращении с женой и новорожденным сыном из родильного дома: безграничная гордость, чувство непобедимости…