Ручей задумчиво бормотал среди замшелых каменных глыб, разбросанных в беспорядке у подножья утеса, и изливался прозрачными трепещущими струйками в мрачный бездонный колодец. Огромные, в два-три обхвата, стволы высились вокруг ручья, сплетаясь кронами в единый шатер. Их толстые, узловатые корни причудливо змеились вдоль широкой, хорошо утоптанной тропы, поднимающейся от колодца, окруженного невысокой стенкой из тщательно подогнанных тесаных камней, к плоской вершине утеса, где среди деревьев виднелась потемневшая от времени изгородь из толстых окоренных кольев, вбитых стоймя в землю и заостренных вверху. Массивная калитка в изгороди, сколоченная из тесаных дубовых плах, была приоткрыта; вымощенная светло-серыми отполированными временем плитами площадка внутри изгороди обрывалась в глубокую пропасть.
Напротив калитки, в дальнем конце отгороженного пространства, расположились полукругом рубленые хижины с дверьми, раскрашенными черными и красными полосами.
В центре площадки возвышалась деревянная статуя, вырезанная из ствола мореного дуба: плоское, широкоскулое лицо с раскосыми глазами, упрямо сжатые губы, большая высокая грудь, едва намеченные резцом ваятеля ладони сложены на круглом выпуклом животе, нависавшем над жертвенником – глыбой темно-красного камня, с выдолбленным в ней сферическим углублением; темные провалы глазниц смотрели на восток, туда, где изгородь упиралась в пропасть. Гирлянды живых цветов, колосьев ячменя и пшеницы украшали статую; желтые и красные лепестки густо усеяли жертвенник и очерченную по краям красной глиной дорожку от одной из хижин.
Это была главная святыня тавров – статуя Девы, или Ксоан. А вокруг святилища богини шумела вековыми деревьями знаменитая Священная Роща, то место, где раз в два года собирались вожди тавров, чтобы принести искупительные и посвятительные жертвы и выбрать с одобрения Девы главу союза племен, басилевса, на следующий двухгодичный срок.
Близился рассвет. Дно долины еще скрывал густой туман, а верхушки деревьев Священной Рощи уже окрасились в мягкие желто-оранжевые тона. Тихон медленно поднимался по тропинке к святилищу. Пестрый ковер листопада предостерегающе шуршал под ногами, навевая невеселые мысли и воспоминания…
– Кто такие и по какому делу? – начальник скифской стражи у ворот Хабей, коренастый дюжий детина, подозрительно осматривал довольно внушительный отряд воинов-тавров; среди них был и Тихон под видом купца.