Наконец со стороны лагерных кибиток послышалось громкое заунывное пение. Около десятка жриц медленным шагом приближались к могиле. Впереди шла главная жрица племени языгов, высокая костистая женщина с татуированным лицом и длинными распущенными волосами, окрашенными в священный красный цвет.
В руках она держала небольшое каменное изваяние солнцеликого божества, вымазанное кровью жертвенных животных. За нею, скорбно опустив головы, шли младшие жрицы, одетые в черные короткие плащи. Лица их были в ритуальной раскраске. Они несли небольшую зажженную курильницу и две бараньи головы. Скорбная мелодия бередила души воинов, низкие гортанные звуки витали над степью, поднимаясь к хмурому ненастному небу. Где-то вдалеке громыхал гром, над лагерем сармат кружило воронье.
У края могилы жрицы остановились. В полном безмолвии высыпала главная жрица часть горящих углей из курильницы на кучу хвороста, где лежали погибшие. Сухой ковыль задымился, вспыхнул, затем загорелся сушняк, и вскоре высокий огненный столб взметнулся над могилой. Бормоча заклинания, жрица швырнула в огонь бараньи головы; и только тогда задымили костры и под котлами.
Когда мясо сварилось, воины получили по небольшому куску. Запивая вином, торопливо проглатывали свою долю, не забывая при этом бросить в погребальный костер несколько крохотных кусочков мяса и брызнуть вина в жертву богам и покойникам. Затем, набрав полный шлем земли, каждый воин высыпал ее на могилу. Вскоре высокий холм прикрыл останки погибших. Громкие крики военачальников, звон оружия, лошадиное ржание наполнили лагерь сармат. Отряды строились в походные порядки и в клубах пыли уходили в степь. Дамас двинул войско на сколотов…
Тимн, придержав разгоряченного бегом коня, внимательно осмотрел горизонт. С небольшой возвышенности, на которой он находился, была видна сверкающая дуга мелководной речушки, притока Борисфена, редколесье по ее берегам и степь в ржаво-желтых солнечных подпалинах.
Пусто. Лишь вдалеке, у самого горизонта, Тимн заметил быстро передвигающиеся точки.
Присмотревшись, узнал диких лошадей-тарпанов. Что их напугало? Прикинул, откуда бежит табун, начал всматриваться в ту сторону. Вроде все спокойно, но почему там кружит воронье?
Тимн знал, что неподалеку находится один из тайных передовых дозоров. Тщательно укрытые в неглубокой балке лошади дозорных сколотов не были видны даже с холма, где находился Тимн. Там же была и большая куча хвороста для сигнального огня, хорошо замаскированная травой. Кузнец долго раздумывал – показаться или нет на глаза дозорным? – но переборол в себе чувство неуверенности и даже боязни перед будущим, неотвратимо приближавшимся с каждым шагом его скакуна в сторону Старого Города, и тронул поводья, направляя коня к балке. На худой конец, решил Тимн, передам весточку жене и детям, а также Марсагету и повременю с возвращением.