И как бы звенящая медь призывала народы голосом Салавата:
— «Ваших и наших противников — заводчиков и дворян, приказчиков и начальников — убивать без пощады. Всем, кто вас и нас принимает, даём милость, и вы давайте. Покорных не убивать, а врагам нашей воля смерть!..»
— Смерть им! — подхватили кругом, и клич этот гремел теперь уже не из одних башкирских рядов. Крикнули многие из тептярей и мещеряков.
Копья и топоры, луки, кинжалы, палицы взметнулись вверх над отрядом.
Теперь капрал с солдатами вместе с Семкой подъехали к Салавату.
— По-русски переложил бы — ведь всякому лестно послушать царское слово, — сказал капрал.
— Семку спрошай! Он всякие письма знает. Царь ему много давал, — отмахнулся Салават от капрала.
Но в тот же миг посрамлённый раньше Давлетев вырвался из рядов и подъехал к капралу, считая, что между ним и Салаватом возникла распря.
— Ты ведь начальник, сказать, благородьям, значит! — обратился к капралу тептярский сотник.
— Начальник вот, молодой, — указал капрал на Салавата, — а я провожатый, сказать, поводырь, — пояснил он, не зная татарского слова.
— Вот, вот, блыгадыр! — подхватил Давлетев. — Зачем нас сопливый малайка зовёт к царю? Ты, сказать, по-татарски, башкирски не знаешь, а он ведь к царю всех зовёт. А какой такой царь? Самозванец Пугач?
— Отколе ты взял, что государь самозванец? — удивлённо спросил капрал, как будто он в первый раз слышал такие слова.
— Господин канцеляр говорил, сам Богдан: царь — не царь, мол, а беглый казак. За тем на него царица и зовёт воевать.
— Стар ты, сотник, — вот все и напутал! — вмешался Семка. — Царь вас звал воевать, а царицы нет. Вместо царицы сидит в Петербурге беглый казак!..
— Как так — беглый казак на место царицы? — отшатнулся Давлетев.
— Вот так и сидит на троне. Ножки свесил да взбрыкиват, а сам с бородой! — поддержал капрал Семку.
Давлетев махнул рукой и под смех окружающих с досадой отъехал к своим.
Над отрядом стоял сплошной крик — все спорили, все говорили, и не было слышно отдельных слов.
Салават поднял руку, и снова всё смолкло.
— Кто за волю? Кто против заводчиков и бояр?! — крикнул Салават, и теперь толпа, слившая свой смех в сплошной гром, в один взрыв соединившая все свои чувства, грянула звучно:
— За волю!.. За степь, за воду!.. За хлеб!..
Толпа ревела, как потоки ревут, обрываясь с гор и с собой обрывая камни.
— За соль, за степи, за волю!.. Вешать заводских командиров! — кричали в толпе.
Двое башкир разодрали зелёный халат одного из них и, вздев на копьё, подняли высоко над собой и громче других кричали: