И они повели лошадей через двор в небольшую калитку, которой кузнец проходил прямо из дома в кузню.
— Коней мы привяжем тут, а сам ты на сеновале поспишь. Не простынешь, я чаю? — лукаво спросила она.
— Согреть приходи! — отозвался он дерзкою шуткой.
— Вот я те согрею! — Оксана внезапно толкнула его в сугроб. — Согрелся?! Тепло?! Горячо?! — приговаривала она, вмиг залепив его снежками и пустившись бежать через двор.
Салават побежал за ней, она скользнула за столб навеса. Салават не отстал, девушка обежала вокруг столба. Салават поскользнулся. Она засмеялась.
— Упадёшь — держись за земь!
— Ничего, не падам! — смеясь, отозвался он, продолжая её преследовать.
Девушка увлеклась. Она бегала от него, хоронилась за столбы, но не убегала в избу — ей нравилась игра.
Внезапно она опять залепила ему лицо снежком.
Он, присев на корточки, черпнул пригоршню снега. Она набежала, столкнула его в сугроб, но не устояла сама. Шуба её распахнулась, теплом и запахом трав пахнуло на Салавата.
Чувство верности женщине было ему чуждо. По законам ислама можно иметь семь жён.
Эта была иная, чем башкирские девушки. Те были свои, в привычных нарядах, с привычным родным языком. Скромность, предписанная пророком, хотя не закрыла чадрами башкирских женщин, но заставляла их быть покорными, тихими, молчаливыми… Эта была как огонь. И Салават зажёгся…
Она запахнула шубу, вскочила, рванулась бежать.
Салават изловчился, схватил её и понёс.
— Пусти, скуломордый, пусти, — зашептала Оксана. — Пусти, медведь.
— Медведь не пускат ведь девку!.. — шепнул Салават.
Он поднялся с нею на сеновал. Дыхание его прерывалось, сердце билось, как будто в сражении.
Она отталкивала его, стараясь не зашуметь, не зная сама, всерьёз или в шутку, рвалась от него и тем ещё больше дразнила.
— Пусти меня, батыр, пусти — закричу…
— Кричи! — громко сказал Салават, позабывшись.
Она закрыла ему ладонью рот.
— Тише, тятька услышит, — шепнула она с лукавством.
Он зажал ей рот поцелуем. Они забыли, что на дворе мороз.
Прошло уже много времени, когда испуганная чем-то лошадь кузнеца, шарахнувшись по конюшне, вывела обоих из забытья.
— Пусти, пусти, батыр… Ой, горе моё! — забормотала девушка, отрезвев. — Как тебя звать — Абдулка? Пусти, Абдулка…
— Меня зовут Салават, я полковник царя Петра, — отвечал он. — Едем со мной.
— Куда я поеду?.. Ты меня завезёшь да бросишь.
— Зачем бросать?! Айда со мной…
— А ты холостой, полковник?
— Зачем? Одна жена есть дома, в деревне.
— Есть?!
— Одна только…
Она зарыдала, дрожа всем телом.
— Чего ты?.. Едем со мной. Ещё жена будешь!