— А вон Ильтемир, полковник, не брал ничего с брата, — говорили в толпе.
— Ильтемир и с кунаков не берет… Молодец, Салават!
— Вот батыр!.. Вот туря!..
Юлай уже с удовольствием слушал эти возгласы. Хитрый и умный сам, он был удивлён и восхищён умом Салавата: он понял, что этим самым сын его подчинил себе не одну сотню воинов.
Старик выпрямился и отвечал, не сходя с лошади и почтительно, но с достоинством принимая письмо:
— Салават Юлай-углы, полковник государя, в Шайтан-Кудейском юрте нет врагов тебе… Я дам не пятьдесят, а сто пятьдесят лошадей, и я дам не сотню воинов, а всех, кто может держать оружие. На родине славного батыра не должно быть трусов и отступников, пусть на головы их падёт проклятие, если найдутся, жягет. А моей присягой пусть будут мои дела. Пусть аллах сразит меня, если отступлюсь. Имя его — свидетель моих обещаний.
Радостными криками встретили воины слова старшины.
— Войди в дом, полковник, — предложил Юлай, — а твои люди пусть режут баранов, сколько надо, и не касаются других домов, — я хочу сам угостить храбрых воинов.
— Хитрый старик! — крикнул кто-то из толпы, но возглас его затерялся в общем шуме и гвалте.
Салават вошёл в дом.
Юлай созвал аульных старшин своего юрта. Многие не прибыли, а приехавшие аульные старшины обещали, что легко поднимут свои аулы; на аульном же сходе оказалось, что многие против участия в войне, а часть людей бежала во главе с Бухаиром в горы, как только приблизился Салават.
— Урусы грызутся, а нам зачем лезть? — говорили они.
— Под начало к мальчишке идти? Ещё не хватало! — подтверждали другие на сходке в ауле.
Иные были обижены тем, что Салават передал только Юлаю письменное приглашение на службу, и завидовали.
— Сын за отца хлопочет, — говорили они. — Кто знает, что не сам Салават написал письмо от царя? Он в грамоте дошлый!..
— Юлай-то тоже против царицы, как будто не он старшина!
— Ничего, кота и в чалме узнают!..
Пугачёв видел башкир в бояхи уважал в них бесстрашных, горячих воинов. Узнав от Салавата, что его отец был на службе в Пруссии и получил награду, что в юности он был участником смелого бунта башкир, а теперь уже много лет состоит юртовым старшиной, — Пугачёв оценил в нём бывалого воина, бунтаря-вольнолюбца и главу одного из знатнейших башкирских родов. Он решил, что этот бывалый и опытный человек будет полезен как предводитель башкир.
Салават тоже знал, что если удастся склонить к участию в восстании отца, то этим самым он сворохнет тяжёлую глыбу нерешительности стариков, которые не захотят отстать от Юлая, а Салавату казалось, что раскачать аксакалов — старейшин — это значило раскачать весь народ.