О том, что Маршалл его подставил, он больше не говорил, о своем пребывании в тюрьме тоже не распространялся. И – прав Тед – Хантер ни разу их не заложил, хотя наверняка догадывался о многом. Более того, с самого начала спокойное достоинство Хантера произвело на Уолли впечатление, потому-то он и взял его на работу.
– До сих пор Хантер работал себе на стройке и был в стороне от наших дел, – сказал он вслух, – а теперь по твоей милости стал свидетелем вашей разборки с Марко.
– Да, и, поверь, мне это нравится не больше, чем тебе. – Фэйрчайлд помолчал, прищурившись. – Но видел бы ты его после того, как это случилось! У этого типа в жилах не кровь, а лед. Он согласился заменить исправный гвоздемет сломанным – и даже глазом не моргнул. Вот он, твой «хороший парень». – Уолли хотел возразить, но Тед поднял руку. – И не будем забывать, что он натворил, пока сидел в тюрьме.
Уолли отвел взгляд. Он действительно забыл. – Слушай, – продолжал Фэйрчайлд, – самое разумное в этой ситуации – давить на его жадность. Дадим ему сколько-то денег, потом доверим делать деньги для нас, а когда Хантер увязнет поглубже, он уже и сам не побежит в полицию, потому что тогда и ему чистеньким не выйти.
Уолли резко обернулся:
– Ты собираешься посвятить в дело постороннего?
– Ну, не совсем постороннего. Когда он пришел сюда, то знал, что мы крутим какие-то дела на стороне. Он не заложил нас полиции, когда его арестовали, так зачем ему делать это теперь? Говорю тебе, он может быть нам полезен.
– Ага, как был полезен его партнер? Этот недоносок Маршалл, которого убил наш же клиент?
Фэйрчайлд пренебрежительно фыркнул.
– Хантер не такой кретин, как Маршалл. И мне он нужен.
– Зачем?
– Мне нужен помощник и надзиратель – чтобы время от времени напоминать людям, кто тут главный.
– Я тебе уже говорил, как я отношусь к тактике запугивания, – заметил Уолли, нахмурившись. – Мои подчиненные слушаются меня потому, что я плачу им больше, чем они получали бы в любом другом месте. Вот такая у меня тактика.
– Правда? Потому-то Синьорелли уже был готов бежать и стучать на нас? Потому-то мне и пришлось загнать ему в ногу шесть гвоздей?
Уолли медленно покачал головой:
– Не верю, чтобы Синьорелли захотел расколоться. Он – звено между нами и клиентом; если проболтается, его достанут раньше, чем мы об этом узнаем. В конце концов, убийцы – они, а не мы. – Он замолчал, вдруг почувствовав острую боль в желудке, шагнул к холодильнику, достал пакет молока и отпил большой глоток. – Мы отмываем деньги – и все. Ничего больше. Если нас прижмут, начнем все по новой на любом другом месте. Нам мокрые дела просто ни к чему.