Джос хотел, чтобы она запомнила этот вечер навсегда, чтобы она не могла вспоминать эту ночь без содрогания каждой клетки собственного тела, желая повторения, чтобы ни одни бывший до него любовник не мог сравниться с ним, и с этой ночью. И потому он медленно отнял свою руку, вытащил ее из-под ее юбок и пересадил ее так, чтобы она будто бы оседлала его. Притянув за шею ее голову, он вновь жадно, засасывающее поцеловал ее, а второй рукой начал нащупывать налитые спелые плоды, полу прикрытые корсажем. Дернув за вырез платья, он вытащил их на свободу и уже обоими руками, сжимал и поглаживал темные соски. Вскоре туда спустился и его рот.
Она замерла, словно нечто подобное происходило с ней впервые. Ее пальцы судорожно сжали его плечи, а грудь, ее тугая, полная, восхитительная грудь, подалась вперед, тыча острием ему в рот, понуждая его еще больше засосать эту сладкую окружность.
Может быть, если бы она не начала на нем ерзать, если бы она не начала гладить его плечи, грудь и живот, если бы она не начал стаскивать с него одежду, и неуклюже целовать обнажившиеся участки, он бы смог выдержать больше. Может быть… Но она была неумолима.
Его одежда кучкой сваливалась около их ног — плащ, рубашка, завязки, башмаки, чулки… Добравшись до панталон, она рывком сдернула их вниз, и погладила его обнажившиеся ягодицы.
— Какой ты красивый!
Он молча поднял ее руки вверх и схватив снизу юбки платья, снял его через ее голову. Расстегивать пуговички не было сил…
Джос слегка отступил, желая насладиться ее взъерошенным, невероятно притягательным видом. Он желал видеть то, чем позже намеривался насытиться.
Тугой корсет стягивал удивительно тонкую талию, поверх него торчала ее дерзкая грудь, с высунувшимися наполовину сосками. Бедра облепляла тонкая прозрачная ткань, такая короткая, что не закрывала коленей. Чулки, подвязки… было так темно, что он не мог различить какого они цвета.
Эта она была красивой. Сказочно ослепительной и невероятно эротичной. Зовущая сирена с распущенными голубыми волосами.
Как много мужчин видели ее такой?
Джос тряхнул головой, пытаясь отогнать подобные мысли. Какая разница, если сейчас она наконец-то будет принадлежать ему. Притянув ее к себе, он легонько поцеловал ее в рот.
— Ты настоящая фея…
Он нащупал крючки корсета, ловко сдвинул их и расстегнул. Спустил с плеч тонкую сорочку и она с тихим шелестом упала на пол. Его руки прошлись по ее позвонкам, спустились на обнаженные ягодицы, чуть сжали их. Она даже привстала на цыпочки, только быть ближе к нему, практически вжалась, впечаталась в его тело…